— Они сумели меня удивить, — признал Борис. — Раскачивая это болото, Боксёр делал ставку на алчность, на желание заполучить богатства, которые скудоумные обитатели трущоб приписывают жителям Сити, на желание пить чистую воду и досыта есть… Но эпидемия отняла эту мотивацию, ведь мёртвым чистая вода ни к чему, и я предполагал, что трущобное быдло с покорностью примет свою судьбу. А они пошли в бой. И не просто пошли, а остервенело полезли.
— Ты загнал их в угол, — пожал плечами начальник штаба. — В таких обстоятельствах даже хомячки начинают кусаться.
— Хомячкам свойственно, — не согласился герцог. — А в трущобах до сих пор жили трусливые подонки, способные лишь на удар в спину.
— Значит, они вспомнили, что люди. — Север усмехнулся. — Но им это не помогло.
Потому что атака захлебнулась.
Великолепная, невозможная и невозможно удачная атака, позволившая банде Перелётных снести восточные ворота и ворваться в Сити, захлебнулась на второй линии обороны, на танках, которые Бухнер вывел на улицы, на дотах, из которых вели кинжальный огонь крупнокалиберные пулемёты. На шквале огня, что устроили солдаты и ополченцы. Захваченный бунтовщиками плацдарм был засыпан гранатами и ракетами, залит огнемётами, миллионы раз прошит пулями и осколками. Сюда были брошены последние резервы — теперь в распоряжении Дюка оставалась лишь рота личной охраны, — но задача была выполнена.
Атака захлебнулась.
А остальной периметр стоял крепко.
Дождь смешался с кровью и отравой Лауры Най. Убитые и умершие, раненые и умирающие лежали рядом, и кто знает, чем закончится это жуткое смешение смертей? Сколько беды оно принесет?..
«Что станет с моей столицей?»
Осознание учинённой мерзости жгло Бориса изнутри, но, глядя на то, с каким трудом его люди отбивают штурм, он находил всё больше и больше слов в своё оправдание. Он испытывал сложное, невероятное чувство раскаяния за ужасающе правильный поступок. Он ощущал себя святым подонком.
— В противном случае Сити был бы разрушен…
— Что?
— Как проходит вакцинация? — громко спросил Дюк, поворачиваясь к начальнику штаба.
— Планово… — Север приложил к уху рацию, помолчал, слушая очередной доклад, кивнул и с улыбкой посмотрел на герцога: — У нас прорыв в центральную башню.
— Очень достойно, — с уважением отозвался Борис. — Боксёр?
— Скорее всего. Он уже захватил один контейнер и сейчас, похоже, собирается в лабораторию.
— Я давно говорил, что кто-то из наших сливает Боксёру информацию.
