— Кто там? — подозрительно осведомился «косплеер». Голос у него оказался резким и пронзительным.
Он что, слепой? Нет, видимо, не совсем, иначе, зачем ему очки…
Сосед подошёл ко мне так близко, что наши носы чуть не соприкоснулись. От него воняло чесноком, и я невольно поморщился, надеясь, что этого «Поттер» не увидит.
— Хисао Накай. Я буду жить в соседней комнате. Я подумал, что мне следует предста…
Его лицо неожиданно прояснилось, и он, отступив назад, с улыбкой протянул руку куда-то в область моей диафрагмы:
— О, привет чувак. Я Кэндзи.
— Привет, — я с некоторой опаской пожал его потную ладонь, слегка опешив от резкой перемены его настроения и столь пылкого приветствия.
— В твоей комнате были недавно какие-то подозрительные люди, — сообщил Кэндзи многозначительным тоном, слегка понизив голос.
— Вероятно, это были мои родители, — пожал я плечами.
Ну а кто же ещё, кроме них? Хотя, для него они совершенно посторонние люди, и вполне могли оказаться подозрительными, особенно, если «Гарри Поттер» их толком и не видел.
— Родители? Ты уверен? Ведь это могли быть и какие-то другие люди. Никогда не стоит судить о книге по обложке.
Это неуместное сравнение повисло между нами, пока я пытался придумать, что бы такого ответить.
— Вероятность этого достаточно высока, — спокойно произнёс я.
Он вздрогнул и сделал неопределённый жест руками:
— Да ты храбрец, Хисао. А вот я бы не стал доверять вероятности. Единственный, кому я доверяю — это я сам.
— Значит, у тебя нет оснований доверять и моим словам.
Он ненадолго задумался.
— Верно подмечено. Чёрт, а ты умнее, чем кажешься. Возможно. Как ты выглядишь? Надеюсь, не как какой-нибудь умник? — Кэндзи прищурился и снова наклонился ко мне, однако я отступил назад. — Ладно, не важно.
Он развернулся, замешкавшись на мгновение, чтобы нашарить дверную ручку, и захлопнул за собой дверь. И, судя по звукам, снова заперся на все свои замки. И зачем ему столько?
Даже не знаю, повезло мне с соседом или не очень.
Я вставил ключ в замочную скважину комнаты 119 и повернул его.
Что ж, на ближайший год эта комната станет моим новым домом. Унылые бежевые стены, белое постельное бельё, стол из какого-то светлого дерева. Уродливые занавески. Ничья комната. Лишённая всякой индивидуальности, как больничная палата.
Рядом с кроватью валялись мои сумки, уже гораздо более пустые, чем были с утра, а открытый шкаф был забит моей одеждой. Я заметил и несколько комплектов школьной формы. Завтра нужно будет обязательно надеть её, а то в своей повседневной одежде я, наверное, смотрелся белой вороной. А я не люблю слишком уж выделяться из коллектива… даже из такого. Одинаковая же форма даёт же какое-то иррациональное ощущение сопричастности.
