Пот
Серджио Читти, много работавший с Пьером Пасло Пазолини, создал свой вариант киностиля на основе режиссерской манеры учителя — неореализм с изрядной примесью commedia all’italiana. Хороший пример — фильм «Casotto» («Будка», Sergio Citti, 1977), который вполне можно назвать экспериментальным за смелую сценарную идею и ее необычную подачу на экране (не говоря уже о кришнаитском напеве, занимающем всю звуковую дорожку). Дело происходит жарким летним днем в пляжной раздевалке — самые разные люди заходят в нее переодеться. А заодно поесть, выпить, заняться любовью. Кроме одного плана в самом начале, весь фильм снят внутри раздевалки: иногда нам только дают выглянуть наружу. Выходить оттуда незачем, ведь внутри — целый мир в миниатюре, где плоть, пот и телесные отправления являются материалом для мастерски оформленного подглядывания. Нам дают сделать то, чего мы хотели, но стеснялись: поглазеть на голые тела, послушать последнюю дружескую сплетню, почувствовать себя невидимыми свидетелями чужих жизней. Перед нашими глазами даже разворачивается драма между двумя собаками, а затем эпизод сна, исполненного библейских символов, который по ходу дела превращается в сюрреалистическую комедию. В кабинку входит мужчина и начинает переодеваться. Нам показывают его гениталии, и мы видим, что у него два половых члена. Следующий кадр — лицо. Он священник. Ему очень-очень грустно.
Царапанье
Петр Скала — одна из самых удивительных фигур в истории кино. В конце 1960-х, когда любое проявление свободомыслия в Чехословакии жестоко каралось, он у себя дома почти из ничего начал делать экспериментальные фильмы. В ход шли куски бракованной 16-миллиметровой пленки, пустой или отснятой, увеличительное стекло или микроскоп, подручные средства, пригодные для гравирования, вроде маникюрных ножниц или иголок, простейшие красители (из тех, что тогда можно было купить в магазине). О публичной демонстрации его фильмов речи не шло: Скала так никогда и не увидел их на большом экране. Фильмы под его руками становились чем-то средним между скульптурой и гравюрой: Скала царапал пленки, ставил на них пятна, поджигал и так далее. Соль для мытья посуды, яичный белок, бензин из зажигалки, ацетон, сахар и мед смешивались с клеем и лаком для волос, а потом наносились на эмульсионный слой пленки — по этому гремучему составу Скала работал тоненькими иглами; даже скальпели для глазных операций он возвел в достоинство инструмента для кинопроизводства. Такое впечатление, что он создавал предметы искусства из того, что осталось после конца света; отчасти так и было: фильмы Скалы — торжество индивидуального видения — были созданы в обществе, где видеть что-либо по-своему не полагалось. Под внешним сходством с экспериментами Стэна Брэкхейга (Stan Brakhage) фильм Скалы «Dies Irae» (Peter Skala, 1972) скрывает еще более хитроумную конструкцию, построенную из математики, алхимии и музыки. Это постоянно изменяющие форму сияющие пятна божественного света, чудо, сотворенное ремесленником в экстазе прозрения. Это как солнечный свет, льющийся в воображаемую церковь через витраж в стиле Ротко.
