В 1989-м в кипение страстей вокруг горы включилась наша команда. Начиналось все в Катманду сразу после Канченджанги. Полные впечатлений и планов, мы отмечали успех с Александром Шевченко, нашим другом, директором альплагеря «Эльбрус». Разговор, описав очередной круг, возвращался к Лхоцзе, неприступной Южной стене. Альпинистская проблема № 1 не давала покоя.
Кульминация — это точка высшего напряжения. Если Южная стена — кульминация альпинизма, то избранный нами маршрут был, так сказать, кульминацией кульминации. Самый сложный, самый бескомпромиссный. Словенский маршрут слева, маршрут по островам справа — интересные, логичные, но… Острова можно обойти по снежно-ледовым склонам. Словенский вариант тоже где-то более, а где-то менее напряженный. Почему потерпел неудачу Месснер, который привел под стену фактически сборную Европы? Звезд европейского альпинизма «звездность», похоже, и подвела. Много спорили, это тормозило. Погода портилась. По мнению Месснера, «им недоставало необходимого для такой стены энтузиазма». В команде собралось слишком много лидеров. Но и у нас в гималайских командах были сплошь ведущие восходители, первые номера сильнейших команд страны. Еще при отборах на Эверест психологи (нами занимались специалисты по подбору космических экипажей) ужасались и сочувствовали тренерам: «Что вы с ними делать будете? Собрали одних лидеров, они же несовместимы!». На что старший тренер экспедиции «Эверест-82» Анатолий Овчинников хитро щурился: «Ничего, ради Горы совместятся». Сам альпинист высочайшего класса, он видел нас насквозь. Руководитель первой советской гималайской экспедиции Евгений Игоревич Тамм позже вспоминал: «Сложность экспедиции была для меня еще и в том, что практически каждый в нашей команде мог сам руководить восхождением. Но ребята доказали, что могут не только командовать, но и выполнять задания».
Мы действительно были готовы завязываться в узлы ради Горы. Во время отборов происходила окончательная притирка и подгонка «экипажей». Ведь не «от фонаря» участников ставили в связки, собирали в команды-четверки — учитывались симпатии, желания. Так же происходило и при подготовке экспедиций на Канченджангу, Лхоцзе. Нас воспитал советский, то есть коллективный, командный альпинизм. Поступиться амбициями, собственными интересами ради общей цели, считаю, — нормально, если цель стоящая. Это дает сильнейшую мотивацию. Мы все были «заточены» на Южную стену. Думаю, короли восхождений из команды великого Месснера не меньше нашего хотели ее пройти. Но яркие альпинистские индивидуальности не стали единой силой. Я бы сказал, что у Месснера была команда звезд, а у нас — команда-звезда. Поэтому мы смогли, а они — нет.
