Ниночка вихрем пронеслась по переулку, мимоходом показав язык наглому «Мерседесу», попытавшемуся наехать из подворотни, поскользнулась на ступеньках в переходе, чуть не грохнулась в объятия толстой дамы в ядовито-сиреневом платье Ой, извините пожалуйста! (Ну и духи! А декольте-то — грудинка вяленая одна штука!), махнула контролерше студенческим, вскочила в вагон, отобрала у жадных дверей прищемленный рюкзачок… Уфф! Опаздываю минут на двадцать.
Мерзкий переход на Парке Культуры, эскалатор ползет, как… приличные девушки так не выражаются, не менее мерзкий долгий перегон от Спортивной, какой-то старый хрыч пялится на коленки — дались им всем мои ноги, уже и юбку короткую не надеть — ЕМУ смотреть можно, а от прочих хоть скафандр напяливай! Приехали. Где же ты, солнышко мое?
В центре зала Саши не было. Ниночка обошла всю станцию и встала у колонны, опершись спиной о приятно прохладный камень. Может ОН наверху? Или опять на работе задержался? Нет, когда поженимся, точно пойду работать — нельзя же ЕМУ, пусть и лучшему в Москве специалисту по «Виндоуз», так себя изводить. Сейчас погуляем по парку, ОН будет смотреть мне в глаза — нежно и трепетно, целовать меня — не секретаршу какую-нибудь из конторы, не вертихвостку с курса — меня! Прижмется к груди щекой — жесткой, колючей — вот оно, счастье. Может даже… Спеши, милый, будь как серна, как олень на горах бальзамических!
А милый Саша допивал свое пиво у метро «Войковская». Скрюченная бабушка шаркала вокруг него в ожидании пустой бутылки. Время тянулось шагреневой кожей — не далее, чем вчера Лариса из отдела маркетинга весьма недвусмысленно намекнула ему на совместную поездку за город с распитием «Мукузани», купанием в близтекущей реке и прочим… Значит, с Ниночкой придется расстаться — Саша всегда гордился своей порядочностью и полагал нечестным пудрить мозги юной студентке. Хватит, пора!
Саша взглянул на часы, в глубине души надеясь, что Ниночка все поймет и его не дождется, вручил пустую бутылку бабушке и решительно шагнул в стеклянную дверь с надписью «Выхода нет»…
«Все отойдите от края платформы! На прибывающий поезд посадки нет!» Господи, уже половина, а ОН не пришел! Может, случилось что… В воображении Ниночки пронеслась ужасная картина — возлюбленный, распростертый под наглым «Мерседесом»; рука торчащая из-под колеса — за три недели романа она изучила каждый бугорок узловатых пальцев с нестриженными ногтями; гордая голова бессильно откинута, и только имя ее срывается с побледневших уст… Чушь какая! Ниночка переступила с ноги на ногу. Стоять столбом и даже без книжки было неприятно. Люди бегают, суетятся, опять же смотрят тут всякие. Ниночка отвернулась от противного мужика в костюме цвета бильярдного сукна — даже смотреть на него было жарко — и от скуки стала разглядывать проходящих.
