Кружилась голова, накатывала темнота, и дорога норовила вывернуться из-под ног, как бывает, когда переберешь сливового вина.
Горы… впереди горы, нет людей. Это хорошо. Главная опасность не псы, а те, кто идет за ними по пятам. Но преследователи не найдут его, если Джин успел увести собак достаточно далеко. А со сворой он как-нибудь справится.
Эх, была бы катана…
Джин вылетел на каменистый, лишенный растительности участок. Впереди круто вверх уходила тропа, уводила в горы, подальше от людей. Пес залаял где-то совсем рядом, и Джин понял – всё. Время для бега закончилось. Пришло время битвы.
Он прислонился спиной к скале и вынул кинжал-танто из ножен. Из зарослей бамбука выскочил вожак своры, пес бойцовской породы – поджарый, темно-рыжий, с мощными челюстями и широкой грудью.
– Ну, давай, – сказал Джин. – Иди, сволочь!
Вожак приглашению не внял. Увидев, что добыча больше не убегает, он тоже притормозил. Обогнул Джина по дуге, подав отрывистым лаем сигнал прочим псам, и сел, свесив язык.
Джин взвесил нож в руках и метнул. Лезвие вошло точно в горло. Пес еще попытался укусить его на прощанье, но Джин был быстрее. Он успел вытереть лезвие о шкуру убитого врага и вернуться к скале, прежде чем из бамбуковой рощи показалась остальная свора.
Три… нет, четыре собаки.
И ни одного человека. Хорошо.
Он рассмеялся. От смеха заболело плечо. Там, где торчал обломок стрелы.
– По одному, с-с-собаки!
– И вот ты снова здесь, Мия Сайто. Второй визит за день. Понравилось в прошлый раз?
Она думала, господин Такухати будет в ярости из-за проигранного пари, но на лице директора поселилась странная улыбка. И во взгляде, которым он посмотрел на Мию, больше не было пренебрежения, но все так же читалось желание. И еще что-то, похожее на восхищение.
Мия все еще была в сиреневом кимоно, в котором победила на состязании. Выбеленное лицо и подкрашенные губы, волосы уложены в ритуальную прическу.
– Мне сказали, что я должна прийти сюда, чтобы получить кандзаси из ваших рук, – тихо сказала Мия, потупив взгляд.
Дар победительнице состязаний вручался при всех ученицах, но Акио Такухати лишил ее этого краткого мига торжества.
– Верно. – Он взял со столика шкатулку, повертел в руках, словно раздумывал – отдать Мие или вернуть на место.
Не вернул. Шагнул со шкатулкой в руках к Мие, разом сократив расстояние. И словно заполнил собой всю комнату – непредсказуемый, опасный.
– Ты хорошо танцевала, лучшая ученица. – Он протянул ей шкатулку. – Открой.
