Я покачал головой:
– Это очень большой риск.
– Сам знаю. Однако ректор не по своей инициативе это затеял. На что бы ему сдались проблемы? Получается, что это была команда сверху… Гираш, мне кажется, они пытаются объединить не курсы, а гильдии!
Я поморщился.
– Зачем Совету понадобилось ставить нас на один уровень со светлыми?
– А я разве сказал, что мэтры и мастера будут иметь равные права?
– Тогда все вернется к тому, с чего и началось, – усмехнулся я. – Думаешь, Совету нужна новая война?
– Надеюсь, что нет, – тяжело и как-то по-стариковски вздохнул Нич и тут же сник. – Но и представить, что некроманты позволят себя в чем-то ущемить, я не могу – для этого вы слишком самолюбивы. А стать нам ровней… знаешь, я когда-то мечтал, что этой вражде придет конец. Дети наивны. Что им скажут, тому и готовы поверить. Я полагал, что, если год за годом вкладывать в их головы мысль о том, что можно жить без ненависти, когда-нибудь они перенесут ее во взрослую жизнь. В тот же Совет, руководство академии…
– Что же изменилось? – настороженно поинтересовался я. – Насколько я понимаю, ты передумал?
– Мне пришлось пересмотреть свои взгляды.
– Почему?
Нич снова вздохнул:
– Да потому, что я познакомился с тобой. И понял, что в действительности пропасть, которая нас разделяет, не исчисляется размерами магического резерва и не зависит от особенностей дара или цвета наших мантий.
Я вопросительно приподнял брови:
– А поподробнее можно?
– Что ж, можно и подробнее, – невесело усмехнулся мастер Твишоп. – Но сперва ответь мне на вопрос: что делает настоящего мэтра мэтром?
– Наверное, опыт. Отношение к жизни, специфика работы, особенности дара, хоть вы в это и не верите… ну и характер, конечно.
– А что формирует характер?
– Семья. Детские увлечения. События, которые с нами происходят каждый день, независимо от того, хорошие они или плохие. Каждый эпизод, случившийся в нашей жизни, оставляет свой след в памяти. Память фиксирует этот опыт. А опыт, в свою очередь, позволяет реагировать на новые события, основываясь на том, что происходило с нами или не только с нами раньше.
– Верно, – одобрительно кивнул Нич. – Но дело не только в этом. Как ты знаешь, человек мыслит образами, ассоциациями, которые подчас включают и зрительные, и слуховые, и обонятельные ощущения. И, что гораздо важнее, они окрашены эмоциями. Хорошими или плохими, как ты правильно подметил. Что-то нам нравится, к чему-то мы равнодушны, о чем-то только задумываемся, а что-то терпеть не можем. И это отношение складывается из огромного количества факторов, которые в определенный момент соединились в невероятно сложную мозаику из чувств…
