Вернувшийся работодатель протянул стопку одежды и пояснил:
– Нужно тебе во что-то переодеться… Не поедешь же ты завтра во всем грязном! – демонстративно окинул взглядом мой внешний вид. И продолжил: – В ванной есть халат и шлепанцы, здесь футболка и спортивные штаны, а где стиральная машина, ты уже видела. Захочешь есть – холодильник в твоем распоряжении. Хм, и я совсем не буду возражать, если и мне что-то перепадет на ужин…
С этими словами он ушел, а я закрыла дверь на ключ и поторопилась в душевую, но по дороге зацепилась взглядом за зеркало на стене, невольно останавливаясь. Да уж… Как меня не приняли за чучело – неизвестно! Видимо, у Максима Александровича доброе сердце и весьма хорошее зрение, поскольку то, что я вижу в зеркале, женщиной назвать крайне сложно! Белый беретик, давно потерявший форму и обзаведшийся махрушками, стал серым и еще более жалким. Лицо измазано грязью, которую, в свою очередь, прочертили дорожки слез. Цвет куртки вообще определению поддавался с трудом, хотя раньше был серым.
Я вздохнула и, на всякий случай оглядевшись в поисках камер, скинула тряпье, сняла очки и шагнула в душ. После горячей воды и порции хорошего мыла настроение подскочило еще выше, и мне захотелось сделать Максиму приятное – например, приготовить ужин. Переодевшись в любезно предоставленную хозяином одежду и замотав шарфиком практически высохшие волосы, я надела очки и отправилась на кухню. Изучив содержимое холодильника, пришла к неутешительному выводу о нехватке необходимых ингредиентов для предварительно задуманного мной меню и значительно его упростила, основываясь на имеющихся продуктах.
Пока на плите все кипело и булькало, я успела постирать и высушить свою одежду. К девяти часам вечера стол был сервирован, и, отложив себе мини-порцию на тарелку, я подошла к лестнице, ведущей наверх, крикнула:
– Максим Александрович, ужин готов! – и ушла к себе.
Вскоре вниз прогрохотали шаги голодного (как я предполагала) мужчины. Его ждала курица по-французски и свежий салат с авокадо. Минут через сорок в дверь деликатно постучали со словами:
– Спасибо, все было очень вкусно. Я рад, что не ошибся с выбором.
Дождавшись, пока хозяин уйдет, я вышла, помыла посуду и отправилась спать, заведя будильник на семь часов утра.
Раскаленный песок жестко скрипит под босыми ногами, стертыми в кровь тяжелыми кольцами ножных кандалов. Подошвы буквально дымятся. Длинная вереница невольниц, скованных цепью в одну линию, тащится медленно-медленно. Жаркое солнце нещадно палит прикрытую материей голову. И постоянная, непрекращающаяся жажда. Но воды нам почти не дают. Вместо воды дали сосать плоские шлифованные камешки. Мы идем по пустыне уже несколько часов, подгоняемые резкими гортанными окриками и ударами бичей охранников.
