– Тебя пытали? – ахнула я, боясь услышать утвердительный ответ.
А у самой в голове мысли не уживались одна с другой. Жуткий верзила Эдэр, который всячески выказывал пренебрежение и чуть не изнасиловал в терме, спас мне жизнь? Почему?! Я еще не ощутила благодарности – слишком все было внезапно, но страх, накрывавший меня с головой еще пару минут назад, по каплям растворялся. А с ним и ненависть. Я ничего, абсолютно ничего не понимала! Казалось, от моего напряжения воздух в комнате раскалился и дрожал, словно над костром. Мутант тяжело вздохнул:
– Моих родителей пытали. За то, что нарушили закон – сохранили мне жизнь. А потом их убили. Зверски.
– А как же ты?..
– Меня спас Эд. Пять лет назад. Укрыл в своей тайнице. – Тим развел руки, проговорил горько: – И вот я здесь. Не свободный, не заключенный. Идти мне некуда. Любой житель Диктората, добропорядочный ремесленник или пьяный коллектор, сдаст меня страже или убьет сам, посчитав это благим делом. Я же мутант.
– А если в горы? – предложила я, чувствуя, наконец, что могу нормально дышать. Надо было переключиться с нереального на что-то обычное, чтобы не по-двинуться умом.
– Не вариант, – пожал плечами парень. – Мы жили с родителями высоко в горах. Но и туда забредают глосские отряды. Тебе не нужно рассказывать, какое это зверье?
– Не нужно. Сталкивалась. Ну, а за горами? Может, там есть земля? – Вопрос я задала не просто так, а с тайным умыслом, подумав о побеге. Только теперь надо бежать туда, куда глоссам не добраться. Не требовалось семи пядей во лбу, чтобы понять: если меня, как и Тима, спас Эдэр, и для остальных Лиссандры из клана степняков больше не существует, значит, я целиком и полностью во власти этого бешеного верзилы… Та еще радость. Еще не известно, для каких целей он меня оставил.
От этих мыслей мне стало снова нехорошо, и я попыталась сосредоточиться на словах собеседника.
– Что-то, конечно, есть, – поджал губы Тим. – Но папа говорил, что прошел по всему периметру, куда смог. По ту сторону гор тянутся мертвые скалы. Там даже трава не растет. Везде отвесные пропасти, широкие настолько, что не перебраться. Можешь считать, что мы на острове… Жаль, никто не изобрел крыльев.
– Ясно, – потянула я. – Интересный у тебя был папа.
– Да. Мама и папа были замечательными. Святыми людьми! А их убили. Чего они только не делали ради меня… – продолжал Тим. – Тебе и представить трудно! Не имею ничего против твоей семьи, но моя отличалась от всех. Наверняка. Мы сохранили знания прошлых людей. Мы умели думать, анализировать, а не только охотиться…
