– Вот, а ты говоришь, не слышно о нас, – Смолин заулыбался. – Боится нас, вот и семью увез, чтоб одному сподручнее удирать. Знает, что мы с бабами не воюем.
Поселилась Устя в землянке, оборудованной под лазаретную подсобку. Заправляла всем здесь рослая грудастая казачка: строго стерегла бутылочки с йодом, скудные запасы перевязочного материала, спирт.
– Вдвоем-то нам с тобой, девка, веселее будет.
Утром Устя проснулась и не сразу поняла, где она находится. Грудастой тетки Дарьи в землянке не было. Девушка открыла тяжелую дверь, зажмурилась от яркого света. Голубело небо. Деревья отбросили на белый снег четкие тени. Где-то недалеко уверенно барабанил дятел.
– Как на новом месте спалось? – крикнул от большого костра Николай. – Кто приснился?
На душе у девушки спокойно. Исчезли все вчерашние страхи. Она подошла к брату.
– Варишь? – кивнула она на громадный чугунный котел над костром.
– И это приходится делать.
Устя взяла черпак, помешала варево, почерпнула, попробовала.
– Так и есть, не солено. Эх, мужик ты мужик. Отойди. Сама справлюсь.
К костру подошел дядя Андрей.
– Да, задала ты нам, девка, задачу.
Устя удивленно вскинула брови.
– Бумаги мы у японцев кое-какие забрали. Пакет там еще. Важный, должно быть, пакет, под печатями. А что в этих бумагах, сам черт не разберет. Не по-русски, так оно и есть не по-русски.
На второй день праздника парни и девки собрались на вечерку в зимовье бабки Аграфены.
– А мне чо? По мне хоть до утра пляшите. Зимовья не жалко. Мешать вам не буду.
Аграфена легко, по-молодому взобралась на печь.
– Вот отсюда мне все видно и слышно. Где стаканчики стоят – сами знаете.
Лучка сидит под божничкой. Чуть растягивая меха, играет что-то свое, для себя. Парни и девки приходят, раздеваются, бросают полушубки за печь.
На вечерку пришли и подростки. Они столпились у дверей, с любопытством смотрят на собравшихся.
– Вы, мелочь, идите по домам. Пейте молоко да ложитесь спать, – выпроваживает ребятишек Северька.
– Я их сейчас!
Сделал страшное лицо Федька. Схватил ухват, двинулся на подростков. Те со смехом и криками вылетели за дверь.
– Ты не уходи, – задержал Федька Степанку. – Будешь нужен. А пока шагай за печку и не показывай носа. Не путайся под ногами.
Степанка рад любой возможности остаться и не заставляет себя упрашивать. Все здесь интересно. Он слышит, как Лучке заказали «Подгорную». Гармонист прошелся пальцами по ладам сверху вниз, затем снизу вверх, склонил голову над гармонью, словно прислушиваясь к голосам. Гармонь сделала глубокий вдох и рявкнула. Дробно ударили каблуки, замелькали радужные подолы девок, задрожал огонек лампы.
