Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин | страница 6



– Конечно, – отвечает он и выжимает до упора педаль газа.

– Ой-ой-ой… Не так быстро! Помедленнее! – вскрикиваю я.

Мой несчастный супруг еще не догадывается о том, какая участь его ожидает. Что бы ни сделал Будущий Отец для этой одуревшей от гормонального всплеска Будущей Матери в ближайшие двенадцать часов – вернее, двенадцать лет, – ему суждено слышать в ответ лишь упреки.

Страшная правда жизни откроется ему очень скоро.


Спустя десять часов и сорок три минуты.

На меня смотрят иссиня-черные, исполненные первобытной чистоты и глубины глаза. Я изумленно вглядываюсь в них. Предельно сосредоточившись, беру в руки голенького новорожденного, стараясь не причинить боль хрупким длинным ручкам и лысой головке. С жадностью прижимаю к себе скользкое тельце и, завороженная, наблюдаю за тем, как поднимается и опускается впалая грудка. Поднимается и опускается.

Мама? Я? Да, есть от чего содрогнуться.

Я – мама.

Взгляд еще плохо фокусируется, но я рассматриваю своего первенца. Вот пуповина, она пульсирует; младенческий животик в пятнах йода; а дальше…

И тут я вижу его. С ума сойти. Пенис. ОН.

Вздернутый, нахальный, бесстыжий. И на меня нисходит прозрение. Да, я только что стала мамой. Но самое невероятное и слегка пугающее – что я стала мамой… мальчишки. Всего за одну ночь, показавшуюся мне вечностью, я стала… МАМОЙ МАЛЬЧИШКИ.


Обычный вечер вторника, восемь месяцев спустя. Мой эпизодически появляющийся дома муж гладит свои форменные рубашки. Я не берусь за такую работу, потому что только он умеет так отутюжить складки, чтобы они кололись не хуже моих острот, едких от хронического недосыпа, и я с удовольствием умываю руки. В любом случае у меня сегодня вечером есть дела поважнее. Подхватываю косметичку и незаметно проскальзываю в туалет.

Через несколько минут я снова рядом с мужем.

– Вот, – без подготовки объявляю я и неуклюже помахиваю перед лицом новоиспеченного Отца Мальчишки пластиковой полоской. Пластиковая полоска, еще недавно совершенно безобидная, теперь помечена не одной, а сразу двумя пророческими голубыми полосками. – Вот, – повторяю я.

Обычно невозмутимый, Отец Мальчишки осторожно опускает утюг, чуть заметно бледнеет и… крепко-крепко обнимает меня. И тут мы оба начинаем смеяться – безудержно, неистово, почти истерически. Сверху доносится возмущенный вопль. Это наш младенец, Разумник, – а мы-то думали, что он крепко спит. Я вырываюсь из объятий мужа и бросаюсь к сыну.

– Капризничай, пока можно, – тихонько шепчу я, поднимая сынишку на руки. – Потому что недолго тебе оставаться в этом замке единственным королем!