— Роуэн!
Он отстранил трубку телефона от уха, пока Карлтон кричал в неё. Говорил ли он хоть когда-нибудь в своей жизни тихо? В голове у Роуэна начало стучать. Он уже чувствовал приближение головной боли и понимал, что к тому времени, как закончит разговаривать с Карлтоном, у него начнётся мигрень.
— У меня нет времени на твои глупости, — рявкнул Карлтон. — Будь готов, когда приедет машина.
Роуэн сжал трубку телефона. Он понимал, ему нужно прекратить позволять бывшему альфе диктовать, что делать, особенно с тех пор, как шесть месяцев назад его выкинули из стаи; и должен научиться самостоятельной жизни без стаи, которую мог бы называть своей. Роуэну было невыносимо, что его семью постигла та же участь, когда он отказался от заигрываний альфы.
— Карлтон, мне действительно жаль. — Правда? Роуэн закатил глаза. Даже он не верил в это. — На этот вечер у меня другие планы. Может получится встретиться в воскресенье за поздним завтраком.
Ага, когда в аду понадобится снегоуборочная машина.
— Мне наплевать какие у тебя планы, Роуэн. Ты дождёшься машину и вернёшься в Брайрвуд.
Он поморщился от того, что боль, как осколки стекла, застряла в голове от злости Карлтона. Роуэн потёр виски и, когда боль отступила, глубоко вздохнул.
— Нет, тебя никогда не волновало, чего хочу я, и вижу, ты не изменился.
— Достаточно, Роуэн!
— Мне нужно идти, Карлтон. — Необъяснимо порочные чувства вдруг заполнили его. — Я отправляюсь в бар, чтобы найти большой член, который отымеет мою задницу. Я не могу сказать, что было приятно поговорить с тобой, но всё же интересно.
Боже, он хотел стать мухой на стене, только чтобы увидеть реакцию Карлтона на его грубые слова.
Роуэн слышал вопли альфы в трубке телефона, пока клал её обратно на рычаг. Он не представлял, что заставило его сказать это. Естественно, Карлтон разозлился. Роуэн понимал, что будут последствия из-за его слов, начиная с приближающейся мигрени. Но сейчас он не беспокоился об этом.
Он перестал переживать шесть месяцев назад, когда альфа вышвырнул его из единственного дома, который знал Роуэн, потому что не соединился с ним. О соединении ему сообщили только на его двадцать пятом дне рождения. Когда он узнал, что церемония планировалась последние несколько месяцев, то не смог уже держать рот на замке.
Выражение неудержимого гнева на лице Карлтона, когда он отказал ему, до сих пор стояло перед глазами. Но ему было всё равно. Его никто не спрашивал, хотел ли он соединиться с альфой. Карлтон просто объявил об этом так, будто он должен принимать любые крохи, брошенные им.
