- Я не воин. Обратис-сь к другим нас-ставникам или уч-шеникам, - поморщился Гроссер. Я понурился. Честно говоря, не ожидал столь резкого отказа.
- Понятно.
- Впроч-шем, ес-сли тебя не ус-страивает такой вариант, - тут же спохватился наставник, переходя на более дружелюбный тон, - мож-шеш-шь поис-скать в библиотеке. Ес-сли ничего не найдёш-шь, приходи через-с пол-луны или луну. Ес-сть один с-спос-соб, но... в общем, приходи, ес-сли не ос-станетс-ся других вариантов.
- Спасибо, - радостно выдохнул я. И как это можно было упустить из виду библиотеку? Там обязательно должна быть гора нужной литературы.
ХХХ
Когда за воодушевлённым мальчиком закрылась дверь, сарс сгорбился в кресле. Казалось, он за пару мигов постарел на десятки сианов. Гроссер некоторое время полубессознательно выводил пальцем на столешнице полузабытые формулы и внезапно дико расхохотался. Мироздание любит сумасшедшие шутки.
Он думал спрятаться здесь. После уничтожения лаборатории за сотрудниками идёт настоящая охота. Их вырезают бесшумно и безжалостно. К моменту вступления в должность наставником Академии кроме Гроссера осталось в живых не более десяти сотрудников. За прошедший сиан исчезло более сотни. Он думал спрятаться за этими высокими стенами, отрезающими маленький мир от большого. Он был уверен, что здесь его и не подумают искать. Он наконец-то чувствовал себя в безопасности.
И на тебе. Как могли прогнозисты так ошибиться? Среди них работали одни из лучших предсказателей Империй. И все, как один, заявили, что последний эксперимент мёртв. Уничтожен в тот же день, что и лаборатория. Услышав это, Гроссер вздохнул с облегчением. Он был единственным, кому удалось сбежать из того кошмара, пробираясь по коридорам, заваленным изувеченными трупами. Он не имел отношения к генетикам, работающим над созданием альтернативного воина. И лишь потом узнал, что последний эксперимент вышел из-под контроля. Сарсу до сих пор снились куски тел и изуродованные страданиями лица.
А ведь они все так гордились, что их приняли в лабораторию. Закрытое заведение, где каждый в полной мере мог проявить свой талант, не скованный условностями и запретами. О, да. Любой из экспериментов, проводимых в тех стенах, тянул, по меньшей мере, на смертную казнь. Но какой же рывок они смогли сделать в науке за эти три сиана полноценного существования лаборатории!
Он, работающий почти исключительно с зельями, смог добиться результатов, о которых могли только мечтать поколения его предшественников. И всё это благодаря возможности испытывать составы на разумных подопытных.
