— Похоже, что мы с вами предназначены друг другу самими небесами, — говорит он, толкая меня под ребра своей пластмассовой булочкой. Затем наливает себе выпивку.
— Не поняла?
— Вы ведь королева выпускного бала, верно? А я — Король Бургер, — говорит он, с гордостью показывая на свою голову, и, понятное дело, на нем тоже диадема, только она выглядит так, будто сделана из потускневшего золота.
— Умно, — говорю я, в действительности не зная, что бы ему сказать умного. Я не могу отвести глаз от Эндрю и Кариссы, которые теперь болтают уже в другом углу.
— Классная диадема, — говорит Джесс, показывая на голову парня.
— Это не диадема. Это корона, — возражает он, потирая золотые зубцы.
— Это диадема. Короны образуют крут. Диадемы — только половину круга. Это диадема, — утверждает Джесс. Я смотрю на нее, не понимая, зачем она пререкается с гамбургером. Он тоже смотрит на нее, но смущенно, как будто мы оказались круче, чем он ожидал.
— Ладно, какая разница, — бормочет он, берет выпивку и уходит, по пути толкая Джесс своей булочкой.
— Что это было?
— Я не собираюсь стоять и смотреть, как к тебе пристает какой-то тип в ужасной диадеме. Ты выше этого. Так или иначе, я хотела, чтобы он от нас отстал. А теперь перестань пялиться на них. Ты сбиваешь меня с толку.
— Я не пялюсь, — говорю я и перевожу взгляд на Джесс, потому что я, конечно, именно пялюсь.
— Знаешь, он не поведет ее к себе домой.
— Я знаю.
— Он, наверное, разговаривает с ней, чтобы заставить тебя ревновать.
— Я знаю.
— Тебе, наверное, нужно просто подойти и поздороваться. И сделать это круто.
— Я знаю.
— Только помни, что это ты бросила его.
— Я знаю.
— Зачем тогда тебе делать это опять?
Я смотрю на нее и делаю медленный глоток из своего стакана.
— Я не знаю.
— Ну да, — говорит она. — Я так и думала.
На то, чтобы частично смыть свою тоску алкоголем, ушло не так уж много времени. Я не перестаю в упор смотреть на Кариссу и Эндрю, который сейчас выглядит даже более общительным, чем раньше, но теперь уже не чувствую при этом стыда и почти не скрываюсь. Я рассуждаю, что Карисса сама хочет, чтобы люди на нее глазели, ведь кажется, что ее грудь вот-вот вывалится из майки. Эндрю, хоть и одет, как стареющий Элвис, тем не менее выглядит фантастически. Волосы спутаны, на голове что-то среднее между прической «помпадур» и ложным коком. Вокруг глаз у него складки, — больше «скобок», чем «запятых», — которые углубляются всякий раз, когда он улыбается. Я испытываю искушение подойти и лизнуть их, сунуть свой язык в эти мягкие канавки. Я не знаю, почему эта мысль никогда раньше не приходила мне в голову.
