М-да. Пройти в Знаменскую церковь оказалось не просто, я-то по старой памяти рванул прямо к устью, где в двадцатом веке был построен мост, и пролетел, пришлось подниматься гораздо выше по течению, туда, где Иду можно было перейти вброд. Да и бродом это можно было назвать только условно, на самом глубоком месте мне было выше пояса, хорошо, что предварительно одежду снял. Батюшки на месте не оказалось, он по делам в кремль отправился, зато судьба столкнула с игуменьей.
- Так сколько, говоришь, домов погорело? - Устроила мне допрос настоятельница.
- Дык шестнадцать дворов, - я намеренно не стал говорить про дома, потому как дом двору совсем не равен, если судить по площади, то дворовые постройки были всяко больше дома.
- И что дьяк обещал?
- Ничего он не обещал, сказал, что это наказание божье за слабость веры.
Лицо настоятельницы враз потемнело, и рука сама наложила крест:
- Что, прямо так и сказал?
- Ага, - подтвердил я, стараясь сделать незаинтересованное лицо, - я б к нему и не пошел, да мамка с малыми в шалаше одна, даже укрыться нечем. Как бы не случилась лихоманка с кем.
- Хм, - игуменья бросила взгляд на монастырские постройки, - пойдем ка со мной.
Через часа полтора я, бодро перебирая босыми ногами по начинающей раскисать узкой дороге бежал к броду, таща на себе приличный узел с одеждой. Обратный путь до шалаша проделал споро, еще бы, холодный дождь, знаете ли, способствует. Несмотря на то, что от быстрой ходьбы да еще с грузом в целом замерзнуть мне не грозило, чувствовалось, что босым ногам очень не комфортно, не подхватить бы какую простуду, в эти времена это более чем чревато. Порадовало, что шалаш у нас получился качественным, дождь был не страшен, нигде не подтекало, да и ребятня, оказалась в относительном тепле, кто-то из селян, проезжавших мимо нас, поделился с матерью старой облезлой медвежьей шкурой, видимо она использовалась предыдущим хозяином при ночевке в лесу. Теперь пригревшись, малышня затеяла возню, и изредка жаловались друг на друга мамке, однако одежда и кошма, которую я принес, лишней не оказалась. Хорошо, еще один груз с плеч долой, но мне сейчас не до отдыха, поэтому подхватил топор и айда в лес за дровами, без костра не обсохнешь.
За часа два натаскал большую кучу толстых сучьев, чтобы хватило на всю ночь, а заодно надрал березовой коры, вот никогда не думал, что снимать кору не так просто, надо бы у знающих людей спросить, а возможно, сезон тоже играет свою роль. Вареная рыба, которую мать приготовила в горшке на углях, мне не шибко понравилась, все-таки вкус у запеченной намного лучше. О жареной рыбе можно только мечтать, и проблема не только в отсутствии нужной посуды, здесь вообще не принято так готовить. Вскоре дождь еще усилился, пришлось увеличить расход дров, если к ночи он не стихнет, будет мне 'на орехи'. Дабы не сильно мерзнуть, проложил сзади пласты мха, который еще вчера содрал в лесу и сушил на навесе, но видимо мох не успел просохнуть, так как тепло почти не держал. В конце концов, решил подсунуть застывшие ноги под Лентяя, пес хоть и выразил свое недовольство, но был вынужден терпеть. Ничего, зато у него своя шуба есть, а у меня ноги голые, определенно надо как-то решать вопрос обуви, а то еще одно такое ненастье и слягу. Оставшееся до темноты время провозился с ножами - из коры нарезал квадратиков, нанизал их на ручку, укрепил защипом, а потом, потихоньку срезая кору вдоль ножа, стал формировать ручку. Прямо скажем, получилось не очень красиво, но функционально ножи стали полноценными. Слава Всевышнему к ночи дождь прекратился, порывы ветра, задувающие иногда дым от костра под навес, тоже иссякли, и я с удовольствием одел хорошо просохшую рубаху, вот теперь можно и ночь коротать.
