Снаружи он был герой, аполлошечка, внутри же был — полное дерьмо в миксере, но смех выдавал его сущность. У меня уже давно развилась теория о том, что кем бы человек ни хотел казаться внешне, его смех всегда покажет всю сущность человека. Джеббс был отвратителен и смеялся он так же. Мне же всегда говорили, что я смеюсь по-идиотски, и теперь я начал понимать почему!
Мы разговаривали на расстоянии, почти кричали друг другу, стоя по разные стороны поляны и баррикады из ящиков. Резкий раскол, образовавшийся в нашей маленькой компании, обозначился теперь физически: Джеббс со своими девками и вагоном в центре, мы с Джимом на опушке конопляного леса, по-прежнему имея одни трусы и майку на двоих и рискуя остаться с таким богатством до конца своих горьких дней, если, конечно, не начать что-то немедленно предпринимать. И я начал.
— А все-таки как? — не знаю, зачем я спрашивал, видимо, просто хотел нарваться.
— Я уже ответил на твой вопрос, Билл Джонсон, — судя по ноткам в голосе моего теперь уже точно бывшего босса, я понял уже окончательно, что с белоснежной бригантины с красной надписью на носу «Djebbs» нас скидывают, как балласт, на этой якорной стоянке, временно принимая на борт двух женщин. Хотя это было даже не приметой, а скорее всего гарантией того, что пираты не только не закопают своих сокровищ, но и порубают друг друга еще на рейде.
Обида и накопленная злоба на себя, но больше на персонажей всех моих детских кошмаров, сосредоточенных в одном, не могу назвать это существо человеком — Джеббсе, толкнула меня вперед и я решил перетасовать колоду. Я сделал свой отчаянный шаг, затем второй, по пути подобрав доску потяжелее. Джеббс, в первую секунду немного дрогнувший, прищурил один глаз, вторым нашел кирку и взял ее и себя в руки. Дамочки за нарядами, сумочками, украшениями, вечеринками, машинами и курортами не замечали вообще ничего, а Джимми сказал:
— Не надо, Билли, надо играть честно.
Я бросил доску и сел на песок в позу буддийского монаха, который уже начал осознавать, на какую ерунду он потратил последние двадцать лет.
— Я тоже такого мнения, Джим Гаррисон, — каждый сам выбирает свою судьбу, — Джеббс просто излучал благородство в своем костюме супермена с киркой в руках, но вы уже все прекрасно слышали, как он смеется.
Эта перекличка, как в школе, не нашла должного отзвука в моей душе ребенка американских фермеров, сидевшей на первой ступеньке познания дзен-буддизма под названием: «Да пошло оно все!» Джимми снова подошел ко мне и положил руку на плечо. Говорят, что я немного плакал при этом, но это все неправда.
