- Ты! - крикнул терас. - Это был ты, всё это время!
Дей с улыбкой развёл руками, нажимая газ. Машину он вывернул точно на Клиффорда, и тот вынужденно отпрыгнул в сторону, чтобы не быть сбитым. Сормах почувствовал по толчкам, что кто-то всё же угодил под колёса, возможно, та самая велька, но ей же хуже. Не встречая больше никаких препятствий, сормах выехал с площадки и скрылся на улицах города.
Клифф привстал на локтях, безумно разглядывая лежащую без сознания Сэру с разбитыми рукой и ногой, угодившими под "поморника", потом обернулся на сына, вокруг тела которого растекалась даже отсюда видная тёмно-алая кровь, и схватился за голову.
- Вставай, брат, - послышался сзади знакомый голос, Клифф резко обернулся и в неверии уставился на подошедшего к нему Лемма. - Если ты сейчас же не вызовешь помощь, ни Сэра, ни твой сын в живых не останутся.
- Я... - начал терас, но запнулся из-за тисков, вдруг сдавивших его горло. Он скосил взгляд вниз - это брат схватил его и, судя по лицу, едва сдерживался, чтобы не придушить.
- Ты перешёл все границы! - прошипел Лемм и, отпустив его, бросил на асфальт. - Звони! Это последнее, что ты можешь сделать!
Пока Клифф негнущимися пальцами нашаривал телефон, Лемм поднялся и крикнул в сторону:
- Он жив, Рэкс?
- Удивительно, но да, - ответили ему.
- Хоть этот грех на душу не возьмёшь, - Лемм вновь повернулся к брату и вырвал у него телефон. - Я сам, спасибо.
Клифф, не в силах держать себя даже на локтях, лёг на землю и закрыл глаза.
От этого промаха он, похоже, уже не оправится.
* * *
Мир вокруг был бесцветным, а под ногами - полосатым. Цезарь перепрыгивал с одной белой полосы на другую, стараясь не наступать на чёрные, скрывающие в себе омуты с неизвестной и одновременно манящей опасностью. На белых тем не менее тоже нельзя было задерживаться: они делали тело невыносимо лёгким и слишком просто было потерять почву под ногами. А ради чего? Чтобы воспарить и исчезнуть в бесконечности?
Необъятное пространство вдруг тоже пошло полосами, превратившись в небольшую, с высокими потолками комнату без окон и дверей. Из чёрных лент выдвинулись копья, белые стали ослепительно бьющим светом. И то, и другое угрожало растворить сущность Цезаря: если не ментально, то физически. Он подвис в пустоте, разрываясь: ему было страшно отдаться полностью какой-то одной стороне - как абсолют вообще может быть полезен несовершенному человеческому миру? Тем, что в этом странном месте заменяло Цезарю глаза, терас начал в панике оглядываться в поисках выхода. Как уютно было бы оказаться где-то посередине. Например...
