- Агата?
Эрбисса оторвалась от тяжких дум и обернулась к мужу. Александр, сидевший неподвижно в своём кресле всё то время, что она стеклянными глазами смотрела в окно их конференц-зала, сейчас неслышно подошёл сзади и положил ей руки на плечи.
- Может, попробуем пробиться к детям? - предложил эрбис. - У охраны там пьянка сегодня, даже под нашими дверями ни одной живой души. Вдруг повезёт?
- Мне иногда кажется, что я больше не могу смотреть им в глаза, - тихо ответила Агата, обратно отворачиваясь к окну, за которым уже наступила чёрная зимняя ночь. - Мы ведь не Аспитиса продали, Алекс. Мы свои души продали. А вместе с ними счастливое - или стоит теперь говорить "возможное"? - будущее своих детей. Если Зебастиану что-то понадобится, а мы не сможем это исполнить, он просто убьёт их. И всё...
- Перестань об этом думать, - пальцы эрбиса только сильнее сжали её плечи. - Пока ещё ничего не кончилось. Пока мы дышим, у нас есть шанс их спасти.
- От чего спасти? Может, от нас самих?! - Агата резко развернулась к нему, сбросив с плеч ладони и сверкая ещё недавно уставшими и полумёртвыми глазами. - О, как я проклинаю тот день! Что на меня тогда нашло? Что нашло на тебя? Почему мы решили, что этот психопат "спасёт нас из рабства", как мы называли нашу работу на Мессию? Как вообще можно было вообразить, что человек, по приказу которого умертвили даже младенцев из семьи Кирсте, пощадит нас, кто сами отказались от могущественной защиты?! А теперь под его контролем ещё и Игнат со Стасом - и конца-края этому не видно! Перепишем на него иридиевые шахты, что будет, знаешь?
- Знаю, - прошептал Александр, - сюда придут агенты МД.
- Именно! Не он прибьёт нас, так они! И всё, всё, слышишь? Чего теперь-то дёргаться? Зачем встречаться с детьми? Чтобы посмотреть в пол и сказать: "Простите, мальчики, бес попутал, вам денька два пожить осталось, не обессудьте"?!
- Успокойся, Агата, - пожалуйста, просто успокойся, - Александр крепко прижал её к себе, всю вздрагивающую и уже рыдающую навзрыд, мягко погладил по серебряным волосам, обычно идеально уложенным, а сейчас встрёпанным и потускневшим. - Вот именно потому, что, может, нам осталось жить два дня, мы и должны с ними повидаться. И попросить прощения. Вполне вероятно, что это последнее, что мы сможем для них сделать.
Агата промолчала. Муж продолжал гладить её по голове, пока она не перестала всхлипывать, потом твёрдо заглянул в воспалившиеся глаза.
