Разумеется, партийные финансы были не единственным источником обогащения аппарата. Наряду с партийными существовали и государственные должности, синекура на больших индустриальных предприятиях, которые, учитывая исключительное положение фашистской партии, стремились иметь в ней своего платного представителя. 78 мест в директоратах и советах наблюдателей 24 крупнейших монополий были заняты членами фашистской партии (103—144).
Пребывание на нескольких таких должностях по совместительству — на партийной, государственной и в каком-нибудь тресте — давало возможность очень быстрого обогащения. Но это было доступно прежде всего верхушке нацистского партийного аппарата, в меньшей степени среднему и низшему слою. Если крупному индустриальному предприятию был нужен партийный функционер, который представлял бы его интересы в фашистской партии и государстве, оно предпочитало по понятным причинам иметь на этом месте высшего партийного чиновника, а не обычного функционера. Поэтому в финансовую олигархию внедряются прежде всего деятели партии уровня рейхслейтеров и гаулейтеров.
В этом аспекте особенно рельефно проявляется паразитический характер фашистской партии. Параллельно с государственным, фактически дублируя его, существовал огромный высокооплачиваемый партийный аппарат (в Германии около 800 тысяч человек). Наряду с государственным создавался и другой, надгосударственный — социальная опора режима и оправдание привилегий, предоставляемых его видным деятелям. Изначально лишенный более или менее существенных функций, этот паразитирующий аппарат симулировал лихорадочную активность: организовывал парады, митинги, демонстрации, манифестации, факельные шествия, церемонии поклонения павшим фашистам, коллективные турпоходы, военные и спортивные соревнования, национальные торжества. Так разбазаривались государственные средства. Иными словами, и сам аппарат, и вся его деятельность носили паразитический характер, что дорого обходилось обществу и государству. Достаточно упомянуть «дни съездов» нацистской партии в «столице съездов» Нюрнберге. По целым неделям несколько сот человек со всей Германии находились на полном обеспечении НСДАП (питание, ночлег и т.п.).
Чтобы глубже вникнуть в проблему, необходимо рассмотреть принципиально новое соотношение между деньгами и властью в фашистском государстве. Здесь они поменялись местами. Если при классической буржуазной демократии «кто обладает деньгами, тот распоряжается властью», то в фашистском государстве все наоборот. Абсолютное господство политики над остальными сферами общественной жизни порождает принцип: «У кого власть, у того и деньги». Эта зависимость прямо пропорциональна в своей основе и отражает разницу в иерархических уровнях «большая власть приносит большие деньги».
