Вообще, судьба «Фашизма» начинает напоминать мне участь той девицы, которая всем нравилась, да все что-нибудь приключалось, и она никак не могла выйти замуж. Остается надеяться, что это не из-за того, что девица утрачивала свою прелесть и свежесть... В действительности же, я, как автор, был бы рад, если бы содержание моей книги оказалось политически устаревшим, перечеркнутым временем. Это означало бы: с нашей планеты исчез последний тоталитарный режим.
Но пока тоталитаризм существует, эта книга не потеряет своей актуальности, ибо она представляет собой попытку добросовестно, на документальной основе восстановить — косточка за косточкой, как в палеонтологии — политический скелет тоталитарного мамонта. Тем, кто решил всерьез бороться с тоталитаризмом, нужно знание, и, прежде всего, знание его анатомии и физиологии, без чего рассчитывать на успех нельзя.
Лично я не могу ничем иным объяснить себе тот факт, что даже теперь, в пору горбачевской перестройки, когда советская пресса дает огромное количество важной для всех нас политической информации, интерес к моей книге не исчезает. Ее ищут, перепродают по высоким, подчас баснословным ценам — порядка нескольких месячных заработков. Два года тому назад мне срочно понадобилось два экземпляра для отправки за границу, и торговцы предложили мне их, как автору, со скидкой — по 120 левов.
Главное, что привлекало внимание публики до перестройки, — полное совпадение двух вариантов тоталитарного режима — фашистского и нашего, коммунистического. Хотя специально в книге нигде не проводится аналогии, читатель сам на основании документального материала и того, как этот материал скомпонован, открывает для себя ужасающую истину: между нацистской и коммунистической политическими системами не только нет существенной разницы, но если какая-то разница и есть, то она не в пользу коммунизма.
В наши дни, когда средства массовой информации открыто говорят об этой аналогии и подкрепляют свои утверждения фактическим материалом, моя книга, очевидно, продолжает привлекать к себе внимание прежде всего прогнозами о гибели тоталитарных режимов. Схема, согласно которой крушение фашистских тоталитарных режимов возводится в закономерность (тоталитарная система — военная диктатура — демократия с многопартийной системой), рождает вопрос: действительна ли она и для наших режимов или же гибель режима осуществится каким-то иным путем. Ибо если Польша почти во всем подтвердила правильность схемы, то горбачевская перестройка, с ее замыслом и осуществлением, представляет собой попытку ее корректировки.
