Последние события в Китае тому подтверждение. Экономическая реформа, проводимая китайским руководством на протяжении последних десяти лет (роспуск коммун, раздача земли крестьянам в аренду на десять, пятнадцать, двадцать, тридцать, пятьдесят лет, создание более свободного рынка, «особые экономические зоны»), так или иначе должна была привести к противоречиям между властью и интеллигенцией. Экономическая реформа создала условия, при которых отдельные группы населения разбогатели, стали более самостоятельными и независимыми от государства. В соответствии со своим новым социальным статусом и самосознанием они захотели большей свободы и в политическом отношении, чего при коммунистическом режиме добиться невозможно, не посягнув на однопартийную систему. Они и посягнули. Интеллигенция и молодежь, всегда наиболее чувствительные в вопросах свободы и демократии, первыми выступили против монополии Коммунистической партии, потребовав ее ликвидации.
Таким образом, еще до возврата к частной собственности в той или иной сфере хозяйственной жизни, еще до сползания к типичному для фашизма соотношению базиса и надстройки (частная собственность — экономическая основа общества, абсолютная государственно-партийная монополия — в политической надстройке) начинают проявляться характерные для фашизма феномены. Разумеется, вполне возможно, что не всегда обязательна специфическая фашистская фаза. Эффект нестабильности может наступить и при демонтаже в обратном порядке. В Советском Союзе, например, экономическая база еще не затронута, полностью сохраняется абсолютная монополия государства на национальную собственность, а процессы демонтажа в надстройке зашли так далеко, что политический плюрализм стал фактом: свидетельства тому — практические шаги к отделению партии от государства; неформальные группы, движения, национальные фронты, оспаривающие у Коммунистической партии монополию на власть; забастовки и национальные движения, цель которых — государственное самоопределение; крепнущая гласность. Все это постоянно обнажает дефекты и пороки тоталитарной системы. В известном смысле возникает как бы фашизм наоборот (монополизм в базисе, плюрализм в надстройке!), что, разумеется, также дестабилизирует систему в целом.
Если в Болгарии перестройка пойдет так, как замышляет номенклатура (начнется в экономике и только затем — в политической сфере), получится китайский вариант демонтажа, и фашизация будет выражена совершенно ясно. Впрочем, поскольку экономические реформы кое в чем уже осуществляются и определенные группы населения начинают чувствовать себя самостоятельнее и увереннее, напряжение между базисом и надстройкой в той или иной степени уже начинает ощущаться. Речь идет не столько о субъективной стороне этого процесса, сколько о некоторых его объективных проявлениях.
