Молодой человек, как мне кажется, лет двадцати, стоит позади нас. У него невероятно кудрявые волосы, большие, бестолковые уши, низкий лоб и мягкие карие глаза, как у оленя. Мне он сразу же нравится. Он выглядит как человек, которому можно доверять. Не далеко, позади нашей коляски останавливается карета. Другой молодой человек опирается о дверцу и скрещивает на груди руки. Издалека сложно рассматривать выражение его лица, но он, определённо, смотрит на нас. На ящике кареты сидит ещё один мужчина, настолько огромный, что может самостоятельно поднимать карету.
Дверь внезапно распахивается.
— Его... его сейчас нет, мистер Генри, — говорит служанка, её лицо пылает. Сейчас дверь была широко открыта, — но вы можете пройти и подождать, когда он вернется.
Ого. И что вы теперь скажете о двойных стандартах.
— Мы лучше пойдем, поищем другого доктора, — говорю я Элле. — Никто не говорит нам, когда этот доктор вернётся, а твоей маме нужна помощь.
Она кивает, но колеблется.
— Я не знаю никого другого. Если Мадам подхватывает простуду, к нам всегда приходит доктор Дженсен.
— Может, я смогу вам помочь? — говорит Генри. — Хотя я всего лишь ученик доктора Дженсена, но практикуюсь в медицине уже больше трёх лет. Если вы опишите симптомы пациентки, то я, может быть, смогу что-то сделать.
Элла делает глубокий вдох.
— Ну, её всё время рвёт и она, хм…, часто ходит в отхожее место.
— Диарея, я думаю, — говорит Генри. — Продолжайте, пожалуйста.
— У неё запавшие глаза, губы сухие и потрескавшиеся, а кожа ужасно холодная и липкая.
— А цвет её кожи... имеет голубоватый оттенок, не так ли?
— Пожалуй, да, сэр, — в глазах Эллы мелькает проблеск надежды. — Вы знаете, что это за болезнь?
— Я не могу быть абсолютно уверен, возможно, холера, — поправляя своё пальто, Генри идёт к карете, где всё ещё ждёт другой парень. — Проведите нас к вашей маме. Вон там ваша коляска?
— Пошли, Элла, — я беру её за руку и тащу к двуколке. — Пошли.
Мы быстро возвращаемся к дому Эллы. Я смотрю через плечо, желая убедиться, что карета Генри следует за нами. Слава Богу, он не поворачивает назад, когда мы въезжаем в бедный район.
— Мы приехали, — Элла выпрыгивает из коляски. Следуя за ней, я благодарна за выбор не самого нарядного платья. Господь знает, что может сказать Марта, если оно испачкается.
