Мы смотрим по сторонам на людей, а потом Келли хихикает, заметив прилавок с солнечными очками.
— Или мы могли бы его принарядить, сделать знак с надписью "Разыскивается: Нуждаюсь в новом жилище", а потом оставить где-нибудь. Посмотрим, кто подберет.
Я тычу пальцем медведю в глаз, и тот отваливается.
— Вообще-то мне нравится твое последнее предложение. За очками не будет видно, что он остался без глаза.
— Ой, а можно купить ему тиару? — спрашивает Сет, радостно оглядываясь. — Пожалуйста, разрешите мне надеть на него тиару, она бы прикрыла оторванное ухо.
— Ладно, ты ищи тиару, а я выберу очки.
Келли подхватывает медведя на руки, после того, как Сет отправляется к красно-белой палатке в конце ряда.
Я тереблю медведя за оставшееся ухо, пока Келли прокладывает путь через толпу, практически используя его словно щит.
— Печальное зрелище, правда?
Она останавливается у прилавка с очками, бросая игрушку на землю.
— Он мне нравится. Просто сомневаюсь, что моя соседка с этим согласится, — Келли кивает в сторону медведя. — Когда я была помладше, оставила бы его, не задумываясь. Если честно, у меня была целая коллекция таких.
Я удивленно приподнимаю бровь.
— Ты коллекционировала потрепанных, вонючих ярмарочных плюшевых медведей?
Она смеется, и мне приятно, что на сей раз ее рассмешил я, а не Сет.
— Нет, но у меня была коллекция поломанных игрушек. Вроде кота без усов или щенка без носа.
— Что ты делала? — говорю в шутку. — Издевалась над ними, отрывая конечности?
Келли кладет ладони на прилавок.
— Нет, просто не хотела ничего выкидывать. Несмотря на то, что они были сломаны, я их все равно любила, — она нагибается ниже, разглядывая ассортимент, совершенно не замечая, насколько ее слова меня затронули.
Я медленно опускаю руку на стойку и тянусь к ней, в конечном итоге накрывая ее ладонь своей. Грудь Келли вздымается и опускается, но она делает вид, что ничего не происходит, и я провожу пальцем по ее руке, мои веки начинают опускаться.
— Вы уже выбрали? — спрашивает подошедшая к нам продавщица с браслетами на запястьях и в пышной юбке.
Я отдергиваю свою руку, наклоняясь через плечо Келли, чтобы рассмотреть очки.
— Какие тебе нравятся?
Она склоняет голову, ее волосы касаются моей щеки.
— Как насчет голубых с блестками, в форме звезд?
— Неплохо, — я едва обращаю внимание на слова, потому что нюхаю ее волосы, как долбанный извращенец.
Что за чертовщина со мной творится? Странные ощущения сковывают мою грудь, ощущения, которые я приучил себя отключать. Мне физически больно, словно нож в сердце всадили, я хочу сбежать отсюда, разобраться со всем единственным известным мне способом.
