— Я в порядке. — Отвечает он резко, и я поворачиваюсь к дому, готовая убежать.
— Почему ты это сделала? — Звучит его голос в темноте.
Я останавливаюсь у края газона и поворачиваюсь, встречая его взгляд.
— Я сделала то, что сделал бы каждый.
Бровь над его здоровым глазом опускается.
— Нет, это не так.
Кайден и я пошли в школу вместе, потому что были знакомы еще в детском садике. К сожалению, это самый длинный разговор, который у нас был, начиная с шестого класса, когда меня признали чудачкой класса. В середине учебного года я пришла в школу с обрезанными волосами и в поношенной одежде, скрывающей все мое тело. После этого у меня не осталось друзей. Даже, когда наши семьи обедали вместе, Кайден делал вид, что не знает меня.
— Ты сделала то, что почти никто не сделал бы. — Убирая руку от глаза, он на пошатывающихся ногах возвышается надо мной, когда выпрямляется во весь рост.
Он из тех парней, которыми увлекаются абсолютно все девушки, и в прошлом я не была исключением, до тех пор, пока рассматривала их как что-то еще, помимо угрозы. Его каштановые волосы, спадающие на уши и шею и всегда безупречная улыбка - теперь кровавое месиво, и виден только один изумрудный глаз.
— Не понимаю, почему ты сделала это.
Я начинаю почесывать свой лоб – моя нервная привычка, когда кто-то, действительно, замечает меня.
— Ну, я просто не могла уйти. Никогда бы не простила себя за это.
Свет из дома и вся рубашка, забрызганная кровью, подчеркивают серьезность его ран.
— Ты не расскажешь никому об этом, хорошо? Он был пьян … и переживал из-за какой-то чепухи. Он был сам не свой сегодня вечером.
Кусая губу, не зная, верю ли я ему.
— Может нужно кому-то рассказать … например твоей маме.
Он смотрит на меня, как на маленького, бестолкового ребенка.
— Нечего рассказывать.
Я разглядываю его опухшее лицо – когда-то идеальные черты теперь искажены.
—Хорошо, если это то, чего ты хочешь.
— Это то, чего я хочу, — говорит он спокойно, и я начинаю уходить.
— Эй, Келли, ты же Келли, верно? Можешь оказать мне услугу?
Пожимаю плечами.
— Конечно. Какую?
— В ванной на первом этаже есть аптечка, а в холодильнике лежит лед. Не захватишь их для меня? Не хочу возвращаться, пока не приведу себя в порядок.
Я отчаянно хотела уйти, но мольба в его голосе пересилила меня.
— Да, конечно. — Я оставляю его возле гостевого домика и захожу в дом, который битком набит людьми так, что становится трудно дышать. Прижимая локти к себе, и надеясь , что никто не прикоснется ко мне, я плетусь среди людей. Маци Оуэнс, мать Кайдена, болтает с другими матерями за столом и машет мне рукой, позвякивая своими золотым и серебряным браслетами друг о друга.
