— Я не знаю, Келли.
Она выпячивает нижнюю губу.
— Это потому что ты меня вообще не хочешь, да?
Вздохнув, я кладу руки на стойку, по обе стороны от нее.
— Нет, это не так. Поверь мне. Я просто не хочу вести подобный разговор, который ты даже не вспомнишь.
Она наклоняется вперед, сократив расстояние между нашими лицами.
— Я буду его помнить. Обещаю. — Стараюсь не смеяться над ней, сжимая руки в кулаки, чтобы не поддаться искушения сжать ими ее бедра.
— Ладно, хочешь знать правду? — спрашиваю я, а она кивает в ответ. — Нет, ты не нравишься мне в таком состоянии. Мне нравится трезвая Келли, с которой я могу поговорить. Которая невероятно мила и чертовски очаровательна. — я наклоняюсь вперед, обдавая своим дыханием ее шею очень близко, но при этом не касаясь ее. — Которая дрожит от ощущения моего дыхания. Которую я хочу целовать и прикасаться к ней, на столько гребанно сильно, что это сводит меня с ума. Которая заставляет меня чувствовать вещи...
Я замолкаю и отклоняюсь в сторону, довольный тем, что ее веки лишь полуоткрыты. Тогда я понимаю, что все еще не отвергнут.
— Я устала. — Она зевает, потягивая руки вверх, и я мельком вижу ее оголенный живот: плоский, очень маленький и упругий. — Можешь найти Сета, чтобы он отвез меня домой?
Я заправляю прядь ее волос за ухо.
— Да, но ты пойдешь со мной. Я не хочу оставлять тебя здесь одну.
Она кивает, спрыгивая со стойки, и я оборачиваю свои руки вокруг ее спины, чтобы помочь ей устоять. Мы обыскиваем дом, но Сета нигде нет. Я нахожу Люка за столом для покера, ловко играющего, и мухлюющего так, как научил его отец.
— Эй, дружище, я собираюсь отвести Келли домой, — говорю я, пока он смотрит на меня поверх своих карт. — Если увидишь Сета, скажешь ему об этом?
Люк кивает, а затем его взгляд устремляется к красным и синим фишкам перед ним.
— Да, дружище все сделает.
Келли зарывает лицом в мою рубашку, когда мы выходим из дверей и попадаем в тихий коридор. Она давит своим весом на меня, пока я провожу ее по лестницу, а затем на улицу. Воздух холодный и от этого она начинает дрожать напротив меня.
— Где твоя куртка? — спрашиваю я, проводя своей рукой вверх и вниз по ее.
Она пожимает плечами, спотыкаясь о бордюр, и я ловлю ее. Ее глаза чуть приоткрыты, и она едва держится на ногах, глубоко вздыхая. Наконец я сдаюсь и останавливаюсь посередине тротуара.
Она щурится, смотря на меня.
— Что случилось?
Я отпускаю ее и стараюсь говорить помедленней, потому что знаю, что она всеми силами старается осмыслить происходящее.
