– Мы этого не потерпим, – объявила она. – Мистер Гальварра, мы просим вас удалиться. – Бутылка величественно указала на дверь. – А ты, Кэтрин, иди в свою комнату. – Другая бутылка дернулась в противоположную сторону.
Кэти смотрела на родителей, как загипнотизированный кролик смотрит на удава. Наконец она пришла в себя настолько, чтобы сказать:
– Папа, садись. Мама, ты тоже.
Они как подкошенные упали в кресла. Кэти открыла рот, чтобы заговорить, но, увидев, как мать сжимает бутылки за горлышки, отобрала их у нее:
– Мам, поставь, а то поранишься.
Освободив мать от опасного оружия, Кэти выпрямилась, пытаясь придумать, как начать, провела ладонями по своим персиковым бедрам, ничего не придумала и бросила беспомощный взгляд на Рамона. Рамон обнял ее за тонкую талию, игнорируя свирепый взгляд отца, и спокойно сказал ему:
– Кэти согласилась поехать со мной в Пуэрто-Рико, где мы поженимся. Мы уезжаем в воскресенье. Я понимаю, насколько сложно для вас это принять, но для Кэти необычайно важно знать, что вы ее поддерживаете.
– Поддерживаем?! Да вы с ума сошли! – закричал мистер Конелли.
– В таком случае, – спокойно продолжал Рамон, – вы заставляете ее выбирать между нами, и это плохо для нас всех. Она так или иначе поедет со мной, но будет ненавидеть меня как причину разрыва с вами. Но она также будет ненавидеть и вас за то, что вы пытались разрушить ее счастье. Главное, ей будет больно. Для меня же очень важно, чтобы Кэти была счастлива.
– И для нас тоже, – проскрипел отец Кэти. – И что за жизнь вы можете ей предложить на какой-то ферме в Пуэрто-Рико?
Кэти заметила, как побледнел Рамон, и за это она была готова задушить отца. Он не смеет унижать ее жениха! Но когда Рамон заговорил, его голос был спокойным:
– У нее будет маленький дом, в котором не протекает крыша и можно жить. У нее всегда будут еда и одежда. И я подарю ей детей. Кроме этого, я не могу обещать Кэти ничего – за исключением того, что каждый день она будет просыпаться, зная, что любима.
Глаза матери наполнились слезами, враждебность исчезла с ее лица, когда она взглянула на Рамона.
– О мой Бог! – прошептала она.
Однако отец Кэти уже разогрелся для сражения.
– Получается, Кэти будет работать как батрачка, не так ли?
– Нет, она станет моей женой!
– Фермершей, – с презрением бросил отец. – Легкая жизнь, ничего не скажешь.
Рамон сжал зубы и побледнел еще сильнее.
– Да, конечно, у нее будут какие-то обязанности.
– А вы отдаете себе отчет, что Кэти за всю свою жизнь была на ферме только один раз, мистер Гальварра? Я могу красочно описать это событие.
