– Чем дольше ты будешь откладывать разговор с ними, тем труднее он будет для тебя.
– Ты действительно хотел подняться к Арке? – уклонилась от ответа Кэти. – Я не знаю, идет ли туда трамвай, но если да, вид с Арки должен быть фантастический. Правда, судить об этом могу лишь с чужих слов. Я всегда слишком боялась высоты, чтобы подниматься туда.
– Кэти, у нас мало времени.
– Я понимаю.
Они вернулись к машине, и, когда проезжали по Маркет-стрит, Кэти безучастно заметила, что лучше было бы поехать вниз по бульвару Лин. Рамон машинально последовал ее указаниям. Они ехали западнее Линделл, когда Рамон спросил:
– Что это?
Кэти взглянула направо:
– Кафедральный собор Сент-Луиса.
Она была поражена, когда он подъехал ко входу грандиозного здания.
– И зачем мы здесь остановились?
Рамон повернулся на сиденье и обнял ее за плечи.
– Осталось всего лишь несколько дней до нашего отъезда. И в эти дни нужно принять важные решения и многое сделать. Я помогу тебе упаковать вещи и сделать все необходимое, но я не могу вместо тебя ни беседовать с твоими родителями, ни уволиться с работы.
– Да, я понимаю.
Его рука коснулась ее подбородка, нежно приподняла его. И поцелуй Рамона убедил ее больше слов.
– Но почему ты хочешь зайти в церковь? – спросила Кэти, когда он обошел машину и помог ей выйти.
– Полюбоваться на тени прошлого, таящиеся в работах старых мастеров.
Кэти почуяла подвох. Зачем он тащит ее в церковь? Ее нервы натянулись до предела. Молодые люди поднялись по крутым каменным ступеням, ведущим к собору. Прямо над ними сиял в солнечном свете купол.
Рамон открыл массивные резные двери и отступил, пропуская Кэти в громадный прохладный собор. Тотчас ее охватили воспоминания о горящих свечах, о цветах на алтаре.
Рамон взял ее под руку, заставляя идти рядом с собой. Глаза Кэти скользили по бесконечным рядам церковных скамей, по сводчатому потолку с великолепными витражами, сияющими позолотой. Посещая церковь, она всегда избегала мраморного алтаря, намеренно избегала. Около первого ряда скамей она опустилась на колени рядом с Рамоном, чувствуя себя мошенницей, непрошеной гостьей. Она неохотно взглянула на алтарь, затем закрыла глаза, чувствуя головокружение. Бог не хотел, чтобы она была здесь – ни одна, ни с Рамоном. Было слишком мучительно быть здесь с ним. И слишком не по-христиански. Все, что она от него хотела, было связано с его телом, а не с душой.
Рамон стоял на коленях подле нее, и Кэти поняла, что он молится. Это открытие ее ужаснуло. Она даже знала, о чем он молится, и, чтобы его молитвы не дошли до Бога, Кэти тоже начала молиться, быстро, бессвязно. Ее охватила паника.
