– И мне бы не понравилось, если бы она стыдилась того, как я зарабатываю на жизнь.
Кэти услышала тихий укор в его словах, но продолжала упорствовать:
– А ты когда-нибудь мечтал делать что-нибудь другое, кроме как водить потрепанный грузовик?
Рамон долго не отвечал, потом сказал:
– Я… Конечно. Я еще возделываю землю.
Кэти высоко подняла брови:
– Ты работаешь на ферме? В Миссури?
– В Пуэрто-Рико, – поправил он.
Кэти не могла решить, хорошо для нее или плохо, что он не останется в Сент-Луисе. Он лежал, прикрыв глаза, и Кэти решилась внимательно рассмотреть его вблизи. В бронзовых чертах его лица, в твердой линии подбородка и носа запечатлелось испанское высокомерие. А вот длинные ресницы и еще эта ямочка на подбородке делают лицо мягче. Прекрасно очерченные чувственные губы – Кэти представила, как они будут целовать ее, и почувствовала приятное смущение. Вчера он сказал, что ему тридцать четыре. Сейчас он кажется куда моложе. Широкие плечи и могучая грудь прямо-таки рвут красную трикотажную рубашку. А бедра узкие, живот плоский. Хорош, ничего не скажешь. Только… похож на Дэвида.
Он не открыл глаз, но его губы дрогнули в усмешке.
– Надеюсь, вид вызывает у тебя одобрение?
Кэти с неохотой перевела взгляд на холмистый парк, лежащий перед ней:
– Да, сегодня парк просто замечательный, деревья, как…
– Вы смотрели не на деревья, сеньорита.
Кэти не нашлась что ответить. Но ей понравилось, как он назвал ее сеньоритой. Незнакомо, экзотично и подчеркивает различие между ними.
«Девочка, пора признаться себе, что заигралась. Вот сейчас ты хотела, чтобы он тебя поцеловал. Да, хотела, и этого, и всего остального! Хорошо, а что дальше? Завтра тебе ехать на барбекю к родителям. Представь-ка хорошенько, могла бы ты прихватить его с собой? Знакомить с их клубными друзьями?.. Это мой знакомый, нет, не по университету, он, знаете ли, водит грузовик… М-да. Нет, пора завязывать, пока еще не поздно. Так будет лучше для обеих сторон».
– Ну что, Кэти, хочешь дать деру?
Под взглядом его проницательных черных глаз Кэти стало не по себе. Она сделала вид, что поправляет одеяло.
– Что-то я не понимаю, о чем ты, – сказала она, старательно отводя взгляд.
– Хочешь знать, что я вижу, когда смотрю на тебя?
– Нет, – сухо ответила она. – Похоже, что ты собираешься сказать нечто в духе героя из мыльной оперы.
Кэти попыталась рассмеяться, но в тишине, наступившей после ее слов, невозможно было это сделать.
– Я думаю, мне пора домой, – заявила она, поднимаясь с колен и собирая корзинку.
