Знаком велев слуге разносить напитки, она присела в реверансе перед леди Юбенк, в ужасе рассматривая немыслимое сочетание ее пурпурного тюрбана и красного платья.
– Добрый вечер, леди Юбенк, – с трудом выдавила девушка, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.
Однако вдова, не обращая внимания на приветствие, подняла монокль и внимательно оглядела гостиную.
– Мне этот вечер отнюдь не кажется добрым, мисс, – отрезала она. – Вижу вон там мистера Севарина, на одной руке которого виснет Элизабет Аштон, а на другой – Маргарет Мерритон! А Уэстленда вообще не видно! – Она окинула девушку полным презрения взором. – Я считала, в тебе куда больше пыла, девочка, – проворчала она, – но ты меня подвела! Я-то думала, ты сможешь заполучить самого завидного жениха в округе, выхватить его прямо из-под носа этих надоедливых девиц! Даже ожидала услышать сегодня объявление о помолвке! И что же я вижу? Торчишь тут одна…
Уитни не смогла сдержать сияющую улыбку, озарившую ее лицо.
– Я заполучила его, миледи, и вы еще услышите о помолвке, если не сегодня, то как только Пол вернется из поездки…
– Пол?! – удивленно воскликнула леди Юбенк, и впервые за все то время, что Уитни знала ее, вдова, казалось, не нашла подходящих слов для ответа. – Пол Севарин? – повторила она, и внезапно морщинистое лицо озарилось нескрываемым злорадством. – Уэстленд будет сегодня? – осведомилась она, вновь осматривая толпу.
– Да.
– Прекрасно, прекрасно! – пробормотала вдова, разразившись кудахтающим смехом. – Кажется, я ошиблась и вечер обещает быть весьма занимательным. Весьма!
И, хмыкнув напоследок, удалилась.
К половине десятого почти все приглашенные прибыли. Все еще стоя у входа в гостиную, Уитни услышала, как один из них что-то сказал в холле Сьюеллу, и через мгновение перед ней возник Клейтон Уэстленд. Уитни показалось, что он выглядел ошеломительно красивым в черном, безупречно сидевшем вечернем костюме, облегавшем мускулистые плечи и прекрасно контрастирующем с ослепительно белой сорочкой и галстуком.
В порыве искренних дружеских чувств, возникших и укрепившихся между ними во время последней игры в шахматы, Уитни, улыбнувшись, протянула обе руки в знак сердечного приветствия.
– Я уже начала думать, что вы вообще не придете, – призналась она.
Клейтон, удовлетворенно усмехнувшись, сжал тонкие пальчики.
– Звучит так, словно вы не могли меня дождаться и поэтому до сих пор не сошли с места!
– Будь это так, я никогда бы не призналась ни в чем подобном! – рассмеялась Уитни.
