"Это безумие", - прошептала Эмма.
Сообщение, которое она видела еще в Вегасе, на странице Саттон на фейсбуке, всплыло у нее в голове.
Вы когда-нибудь хотели убежать от всего этого? Я бы хотела.
Могла ли Саттон убежать, думая, что Эмма может занять ее место на достаточное время, чтобы та могла встать на ноги? Она вышла босиком из спальни Саттон и спустилась по лестнице.
На стенах у лестницы в огромных рамах висели семейные фотографии: школьные фото, снимки из семейных поездок в Париж и Сан-Диего, а также портрет семьи Мерсер на чем-то, напоминающем странную свадьбу в Палм Спрингс.
Эмма пошла на звук утренних новостей и запах кофе и пришла на кухню.
Это была большая комната с французскими окнами во всю стену, выходящими на патио, облицованное кирпичом, и на горы вдалеке.
Столешницы были темными, а шкафчики - светлыми, и все это было украшено связками ананасов - деревянные ананасы на шкафчиках, керамический стакан-ананас, держащий разного рода лопатки и ложки, а еще плакат в форме ананаса возле задней двери, гласивший:
"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!"
Миссис Мерсер налила кофе в чашку.
Сестра Саттон, Лорел, разрезавшая круассан на кухонном столе, была одета в струящийся цветастый топ, выглядевший точно так же, как и майка, которую Эмма видела в гардеробе у Саттон.
Мистер Мерсер вошел в дверь, держа обернутые в пластик копии журнала Wall Street и газеты Tucson Daily Star.
Эмма приметила его белый халат, на котором было написано Дж. Мерсер, ортопед.
Как и миссис Мерсер, он был лишь немногим старше большинства ее приемных родителей, может, ему было около пятидесяти и он хорошо сохранился.
Эмме было интересно, пытались ли они завести собственных детей, прежде чем удочерить Саттон.
И что насчёт Лорел?. У неё такой же квадратный подбородок как у миссис
Мерсер и такие же круглые голубые глаза как у мистера
Мерсера.
Вероятно она их биологическая дочь.
Скорее всего миссис Мерсер забеременела, когда удочерение уже было оформлено. Эмма уже слышала о таком феномене.
Все оглянулись, когда Эмма появилась в дверях, в том числе огромный немецкий дог.
Он вскочил с подстилки и подбежал к девушке.
Пес обнюхал руку Эммы.
Надпись "Дрейк" ярко блестела на его ошейнике. Буквы в ней по форме напоминали кости.
Эмма стояла абсолютно неподвижно.
Через мгновение Дрейк скорее всего начнет лаять, узнав, что Эмма ни та, за кого себя выдает.
Но пес фыркнул, отвернулся и побежал обратно к подстилке.
Я, внезапно, вспомнила Дрейка.
Вспомнила как он тяжело дышал.
