Я поворачиваюсь на качелях так, что смотрю теперь вперед, а не на ее лицо, и встаю. Я подошел к Шесть, встал перед ней на колени и обнял ее за талию. Прикоснувшись к ней, я поднял на нее свой взгляд и увидел внезапную вспышку боли на ее лице.
— Шесть. Не позволяй тому, что произошло между нами стать отрицательным моментом. Пожалуйста. Потому что тот день был одним из лучших дней в моей жизни. На самом деле, это был лучший день в моей жизни.
Она оторвала голову от руки, открыла глаза и посмотрела на меня. Слезы текли по ее лицу. Это разбивает мне сердце.
— Дениэль, — прошептала она сквозь слезы. Она зажмурила глаза и отвернулась от меня, как будто не могла даже смотреть на меня. — Я забеременела.
Иногда, когда я почти уже заснул, я слышу что — то, что меня пробуждает. Я внимательно прислушиваюсь, спрашивая себя, действительно ли я что — то слышал или это всего лишь мое воображение сыграло со мной злую шутку. Я задерживаю дыхание, не двигаюсь и прислушиваюсь к тишине
Я молчу
Я спокоен.
Я затаил дыхание.
Я слушаю.
Я пытаюсь сосредоточиться, положив голову на бедра, но это действительно трудно. Не знаю, когда я ее опустил, но мои руки до сих пор обнимают ее талию. Я пытаюсь понять, могутли эти слова одним ударом нокаутировать мое сердце как боксерскую грушу или это всего лишь плод моего воображения.
Боже, надеюсь, это всего лишь мое воображение.
Слезы, капающие у нее из глаз, падают мне на щеку.
— Я не знала об этом, пока не приехала в Италию, — ее голос пронизан скорбью и болью. — Мне жаль.
Я мысленно сделал подсчет. Я подсчитал дни, недели и месяцы, пытаясь понять, о чем она говорит, потому что очевидно, что сейчас она не беременна.
Мои мысли все еще в беспорядке, я все еще подсчитываю числа, стираю ошибки и снова считю числа.
Она была в Италии почти семь месяцев.
Семь месяцев там, три месяца до ее отъезда и один месяц после ее возвращения.
Это почти год.
Мой мозг болит. У меня все болит.
— Я не знала, что мне делать. Я не могла воспитывать его одна. Мне было восемнадцать, когда я узнала, поэтому…
Я быстро поднял голову и посмотрел ей в глаза.
— Он? — спросил я, качая головой. — Откуда ты знаешь? — я закрыл глаза и глубоко вздохнул, опуская руки с ее талии. Я поднялся на ноги и развернулся, расхаживая из стороны в сторону, осмысливая произошедшее.
— Шесть, — говорю я, качая головой, — я не… ты сказала… — сделав паузу, я повернулся к ней лицом. — Ты хочешь сказать, что у тебя, черт побери, былребенок? Что у нас был ребенок?
