Шесть, проводив его взглядом, посмотрела на меня с широко раскрытыми глазами.
— Видишь? — улыбаясь, сказал я. — Они тебя любят.
Она указала в сторону гостиной.
— Но он только что…
Голос моего отца прервал ее, когда он снова вернулся на кухню.
— Шесть, я пошутил, — смеясь, сказал папа. — Это всего лишь шутка. Ты нам очень нравишься. Я хотел отдать Денни кольцо бабушки Уэсли, но он сказал, что тебе еще слишком рано становится Уэсли.
Шесть, вздохнув с облегчением, засмеялась.
— Конечно. Мы вместе только месяц. Думаю, стоит подождать еще недельки две, а потом уже можно обсудить нашу свадьбу.
Папа прошел внутрь кухни и прислонился к стойке напротив нас. Я чувствую себя неловко, стоя так близко к Шесть, поэтому я немного отошел и прислонился к бару.
— Ты вернулся, чтобы сказать что — то, что смутит меня? — спросил я. Я знаю, почему он остановился рядом с нами. В его глазах заплясали веселые искорки.
Смеясь, он отпил свой чай и сморщил нос.
— Нет, я никогда бы так не сделал, малыш Денни. Я не из тех типов отцов. Я бы никогда не сказал девушке моего сына, что он постоянно о ней говорит. Я бы также никогда не сказал подруге моего сына, что горжусь ей, потому что у нее с моим сыном до сих пор не было секса.
Святое дерьмо. Проворчал я, и ударил себя по лбу. Я должен был догадаться, что лучше не приводить ее сюда.
— Ты сказал своим родителям, что у нас не было секса? — смущаясь спросила Шесть.
Мой папа покачал головой.
— Нет, не говорил. Просто я знаю. Каждый вечер, по возвращению домой, Денни идет напрямик к себе в комнату и принимает душ в течение тридцати минут. Когда мне было восемнадцать…
Шесть закрыла лицо руками.
— Ох, Боже мой, — сквозь пальцы она посмотрела на моего отца. — Я думаю, я знаю, как Дениэль выражает свою индивидуальность.
Мой отец кивнул.
— Потом расскажешь мне об этом. Его мать пришла ужасно не вовремя.
Он был прав, как раз в это самое время, моя мама и Чанк вошли в парадную дверь с ужином в руках. Я сердито посмотрел на отца, потом подошел к маме и забрал из ее рук коробки с пиццей. Убрав своей кошелек, мама подошла к Шесть и обняла ее.
— Я сожалею, что не смогла сама приготовить. Сегодня был тяжелый день.
— Все хорошо. Нет ничего лучше неуместного разговора за пиццей.
Я посмотрел на маму. Она повернулась к отцу и вопросительно посмотрела ему в глаза.
— Деннис? Что ты сделал?
Он пожал плечами.
— Только сказал маленькому Денни, что я бы никогда не поставил его в неловкое положение рядом с Шесть.
