Я разглядывал ее во все глаза, потому что она была совершенно мне незнакома. У нас время от времени устраивались праздники или увеселительные прогулки, на которые съезжались дети со всей округи, так что встретить здесь кого-то, ранее не виденного, было просто удивительно.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Софи, — ответила она. — А тебя?
— Дэвид. Где ты живешь?
— Там. — Она неопределенно махнула рукой в сторону чужой местности за валом и перевела взгляд на песочную промоину, по которой я скатывался. — Это интересно? — спросила она, жадно глядя туда.
Я поколебался минуту, потом ответил:
— Здорово! — и предложил: — Давай попробуй сама.
Она отступила, снова перевела взгляд на меня и секунду или две изучала меня с очень серьезным выражением лица, а потом внезапно решилась. На вершину вала она забралась раньше меня и быстро съехала по промоине. Кудри и ленты ее развевались. Когда я приземлился вслед за ней, ее серьезность исчезла, а глаза сверкали от возбуждения и удовольствия.
— Еще! — вскрикнула она и, не отдышавшись, полезла наверх. Несчастье случилось, когда она съезжала в третий раз. Она села и оттолкнулась, как и раньше. Я смотрел, как она летела вниз, а потом замерла в куче песка. Она умудрилась приземлиться на фут левее обычного места. Я приготовился съезжать следом и ждал, пока она освободит мне место, но она не отодвигалась.
— Ну, давай же, — поторопил я ее.
Она попробовала подняться, а потом крикнула:
— Я не могу, больно!
Я рискнул съехать сбоку оврага и приземлился около нее.
— В чем дело? — спросил я. Ее лицо сморщилось, в глазах стояли слезы.
— Нога застряла, — сказала она.
Левая нога ее была засыпана рыхлым песком. Я разгреб его руками. Башмак попал в узкую щель между двумя выступающими камнями и застрял. Я попытался его вытащить, но он не поддавался.
— Может быть, как-нибудь вытянешь ногу, — предложил я.
Мужественно сжав зубы, она попыталась.
— Не выходит.
— Я помогу тебе, — предложил я.
— Нет, нет, больно, — запротестовала она.
Я не знал, что делать дальше. Было видно, что ей очень больно. Подумав, я предложил:
— Лучше всего разрезать шнурки в башмаке, чтобы ты могла вынуть ногу. Я не могу добраться до узла.
— Нет! — Она испугалась. — Нет, мне нельзя!
Она сказала это с такой убежденностью, что я растерялся. Если бы она вынула ногу из башмака, мы могли бы потом камнем выбить его из расщелины, но она этого не хотела, и я вообще не знал, что делать. Она лежала в песке навзничь, согнутое колено застрявшей ноги торчало вверх.
