Как же мне плохо от мысли, что вчера ко мне прикасались желанные, но от этого столь ненавистные, ЧУЖИЕ мужские руки. Я не имела права на эту слабость, не имела права на эти чувства, я принадлежу Антону! Он мой оберег, талисман, мой родной…
Он слишком многое сделал для меня, чтобы я так подло поступала с ним. Антон этого не заслужил. Также как и я его, в принципе.
Выйдя на улицу, я сразу же направилась к стоянке такси. Крупная дрожь не отпускала меня до самого дома, но когда у подъезда я увидела Милу, мне стало еще хуже. Получалось, что я предаю не одного человека, а сразу двоих. Ведь Мила вряд ли обрадуется, узнай она всю правду о наших странных отношениях с ее братом.
И вот что ей сейчас сказать? Откуда я иду? Опять врать? Не слишком ли много лжи в последнее время? И я даже не помню, говорила ли подруге, что Антон должен был вернуться. Так бы хоть отговорка была, что я возвращаюсь от него. Черт! Придется врать! Что-то придумывать на ходу. И чтобы это выглядело правдоподобно, для начала перестать нервничать. И, в конце концов, Алина, она, между прочим, тебя вчера кинула. Так что… лучшая защита – это нападение!
***
Спустя несколько дней мы с Милой все-таки добрались до боулинг-клуба, куда давно уже собирались сходить. Вдоволь наигравшись и наоткровенничавшись, мы решили пройтись пешком и в итоге оказались у Милиного дома. Ей, видите ли, приспичило попить и переодеться.
Я хотела подождать на улице, так как внутрь меня совсем не тянуло. Но разве Милу переспоришь? Пришлось плестись за ней.
Когда мы зашли в квартиру, мой взгляд невольно упал на мужские кроссовки у дверей.
«Так! Не паниковать! Дышать ровно!» – мысленно приказала я себе, снимая туфли. Но когда со стороны кухни донесся какой-то шорох, моя установка тут же дала трещину. Захотелось немедленно рвануть из этой квартиры куда подальше. Можно даже через окно. А в голове при этом то и дело всплывал Колосов, доводивший меня до сумасшествия своими ласками в номере отеля.
– Жень, ты скоро от этой пиццы превратишься в толстого, некрасивого, лысого мужчинку, на которого никто и никогда без слез не взглянет. – Голос подруги вырвал меня из мучительно-сладких воспоминаний. Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и вслед за ней шагнула на кухню. Все-таки желание увидеть Колосова пересилило доводы рассудка.
– А что, пицца и лысина как-то взаимосвязаны? – с набитым ртом проговорил Женя. Он сидел за столом и уплетал пиццу. Перед ним стояла открытая коробка, рядом – стакан с минералкой.
