– Я люблю тебя, Стеф, – сказал Поль с нежностью в голосе, а я все всхлипывала в его объятиях, растерянная и вконец запутавшаяся во всей этой неразберихе. – Мне так кажется. У меня провода ноют. Может, это и есть любовь.
– Где? – с любопытством осведомилась я. Мне вдруг захотелось побольше о нем узнать.
– Вот здесь. – Он указал на затылок. – Здесь сосредоточены все провода.
– Может, ты повредил их в результате тройного сальто?
– Не думаю. Что касается сальто, то в этом я спец. Я почти уверен, что это любовь.
– Я тоже.
– Пора одеваться, – добавил он, бросив на меня озорной взгляд. – А не отправиться ли нам куда-нибудь пообедать вместе с детьми?
Я невольно улыбнулась ему в ответ. Он такой милый, забавный и так любит детей. Да и как же иначе? Он и сам большой ребенок. Вот только, слава богу, они не одеваются в его стиле.
Я натянула голубые джинсы, черный свитер и обула черные замшевые туфли на плоской подошве. За десять минут до прихода детей Поль вышел из своей комнаты. Процесс одевания занял у него немало времени, но эффект, которого он достиг в результате, превзошел все мои ожидания. Он полностью сменил имидж: черные кожаные лосины для верховой езды, красная кожаная куртка, ковбойская шляпа, серебристая парчовая рубашка и такого же цвета сапоги из крокодиловой кожи.
– Не слишком я вырядился? – спросил он, слегка встревоженный. Вероятно, ему не безразлично, как он выглядит.
– Немного вычурно, если учесть, что мы собираемся перекусить гамбургером и пиццей. – Мне не хотелось говорить ему, что он похож на огнетушитель, но тут я заметила в его глазах шаловливые искорки.
– А не сходить ли нам с детьми в «21»? Там его все знают. Обслуживание у них первоклассное, а Сэму наверняка понравятся модели самолетов в баре.
Как бы хорошо я к нему ни относилась и как бы ни впечатляли меня его акробатические трюки с двойным и тройным сальто, я не могла позволить себе появиться вместе с ним в «21», пока он одевается как клоун. Но я понимала, что, если заикнусь об этом хотя бы словом, он очень обидится.
– Может, остаться дома? Я все приготовлю, – игриво предложила я.
– Стеф, – промолвил он, не отрывая от меня влюбленных глаз, – я хочу сводить тебя в ресторан и отпраздновать это событие.
Что отпраздновать? Что я сплю с двумя мужчинами, которые суть один и тот же человек… Да так ли это? Однако что-то в нем тронуло мое сердце, несмотря на охватившую меня растерянность. Он ни в чем не виноват: его прислал Питер. Но я не могла сердиться ни на того, ни на другого. В некотором смысле я оказалась заложницей гения Питера и участницей его безумного эксперимента. Правда, я чувствовала, что в этом не было злого умысла. Бедняга Питер так расстроился, что Поль задействовал все свои ресурсы и занимается со мной любовью. Мы все получили то, чего не ожидали.
