Интерес герой с каждой минутой рос всё больше и больше, уже не пытаясь себя сдержать, он с жаром спросил у старика:
— Так кто же начал эту войну? Мы или они? Кто виноват во всём этом?
Старик недоволен тем, что его перебили, покосился взглядом на Давида и зачерпнув ложку варева из котла, принялся дуть на неё боясь опалить себе рот. Попробовав уже почти готовую уху, он не без удовольствия продолжил:
— Начали войну они. Нависшее за долгие годы холодной вражды напряжение, ещё за долго до войны заставляло нас задумываться о близком конце света. Я отлично помню, как по всем каналам и радио объявили о вторжении вражеских войск на территорию нашей Родины, и как многие из нас отнеслись к подобному объявлению с недоверием. Нам до последнего не хотелось верить в это…, ведь каждый отлично понимал, что это будет последняя война для человечества…
Старик не на долго замолчал. В бликах огня его лицо выглядело, грубым. Будто наспех выструганная из дерева заготовка. Стряхнув с себя оцепенение, он продолжил свой рассказ:
— Знаешь, ведь это не в первый раз история закручивается по такому сюжету! Первыми были Французы. Их главнокомандующий грозился покорить нас за двадцать дней, но наши с тобой предки так ему по шее настучали, что он пришёл в себя аж в Париже. Через сотню с небольшим на нас двинулась фашистская армада. И на этот раз это была самая сильная и опытная военная машина в мире! На тот момент… Только лишь благодаря самоотверженности и героизму наших с тобой предков удалось разгромить это зло. И вот подошло время для новой боли и печали. На соседнем континенте издавна вынашивали планы, как покорить наш народ. Они проплачивали массовые перевороты, опаивали и всячески охмуряли народ. На их деньги взросло не одно поколение предателей. Взгляни только на этих остаповцов! Они ведь до путя и не знают, кому они поклоняются! Было бы у них хоть чуть-чуть мозгов они бы почитали историю, и тогда бы большая половина их командиров пустили бы себе пулю в лоб. Вот какой дряни они служат!
Вдали послышался скрип двери, и из проёма высунулась голова отчима. Как не крути Громов старший всей душой переживал за отпрыска. Старик, видя это, заулыбался и произнёс, указывая герою на отчима:
— Печётся о тебе как курица наседка… считает тебя маленьким беспомощным мальчиком.
— Я не беспомощный! — Гордо надул грудь герой.
— Я это уже понял по тому, как сильно залиты твои руки кровью.
Давид с недоумением уставился на свои ладони в поисках хоть маленького пятнышка. Руки как руки, грязноватые немного, но не в крови же. Похоже, этот старик начинает бредить. А между тем рыбак продолжил:
