. Старик ее обожал и, конечно, был уверен, что она его без правнуков не оставит. Вот потому, наверное, он поставил такое невыполнимое условие.
И однако.
Леночка умерла, род NN пресекся.
Можно рассказывать.
Летом, а именно восемнадцатого числа июля месяца сорок четвертого года, в тихом, зеленом и уютном берлинском районе Далем, в небольшом особняке – а лучше сказать, в типичном далемском домике, в каких любили жить более или менее успешные юристы и не очень богатые предприниматели – итак, в вот в таком доме, в скромно, но достойно убранной гостиной, сидели двое. Хозяин, адвокат Карл Меллендорф, и его гость, винодел и виноторговец из Фрайбурга с несколько странным именем – Тристан-Дитрих фон Сальвини.
Обоим было немного за сорок, оба были одеты в летние, светло-серые, но абсолютно корректные костюмы. Меллендорф, после доклада горничной, поглядел в окно и увидел этакого денди на своем крыльце, поэтому велел горничной проводить гостя в комнаты, а сам снял домашнюю куртку и просторные брюки и переоделся с некоторым недовольством.
Тем более что он не знал, что от него надобно господину Сальвини. Они не были знакомы; вернее сказать, они знали о существовании друг друга и, кажется, раза два встречались на каких-то гран-суаре имперского масштаба. Но чтобы вот так, тет-а-тет, – никогда.
Однако он радушно приветствовал гостя, усадил его за стол, предложил сигару, а потом распахнул дверцы буфета, достал бокалы и прибавил, что он, конечно, слегка смущен, угощая вином такого великого знатока, как Тристан Сальвини. Предложил ему самому выбрать вино, но тот, рассмеявшись и выдернув бутылку не глядя, пошутил, что, дескать, все эти тонкие штучки, терпкость, аромат и послевкусие – для доверчивых покупателей, мнящих себя высокими ценителями, но мы-то с вами знаем, что почем. Он повторил еще раз, с каким-то особым значением: «Мы-то с вами знаем!»
Налили, пригубили, попыхтели сигарами.
– Чему обязан вашим приятным визитом? – негромко спросил Меллендорф.
– Выйдемте в сад, – сказал Сальвини.
– Да, – кивнул Меллендорф. – Здесь жарковато.
В саду сели в тонкие деревянные кресла.
– Сегодня восемнадцатое, – сказал Сальвини. – Замечательное, я бы даже сказал – знаменательное событие произошло вчера…
– Что именно? – живо спросил Меллендорф.
– Красная армия в районе бывшей Польши перешла границу Рейха.
– Русские еще весной вперлись в Румынию… – меланхолически отвечал Меллендорф.
– Румыния – это другое. Дальнее подбрюшье. Силезия – это серьезнее. Но ладно, впрочем. Не будем морочить друг другу головы, господин доктор.
