Кошка, не будь дурой, останавливаться и не подумала, сходу взяв высоту. Несколько мгновений я просто стоял и смотрел вслед удирающей предательнице, продолжая зачем-то сжимать лопнувшую цепочку. Потом опомнился, затравленно огляделся и дернулся было шагнуть за Грань, но не успел: меня рывком притянули к себе, выбив воздух из легких, и отработанным движением прикрыли рот.
— Где кошка? — спокойным, ничего не выражающим голосом спросил тот, кто меня схватил. — Не скажешь — хуже будет.
— Как он тебе ответит? — развил мою мысль его напарник, недвусмысленно намекая на мой зажатый рот. — К тому же, в этом нет необходимости. Отродье сбежало, бросив своего спасителя на произвол судьбы.
Мне оставалось только грустно вздохнуть.
— Точно, отродье, — фыркнул третий. Лиц карающих — а это, несомненно, были именно они — я по-прежнему не видел, стоя спиной. — Достойная благодарность за геройство.
— Отблагодарим сейчас мы, — все также безэмоционально пообещал держащий меня.
— Но мы не можем убивать люде…
— А это и не человек, — с улыбкой проговорил третий из услышанных мной голосов. — Так что считайте, нам повезло. Пожертвовать кошкой, чтобы схватить бессмертного, стоило.
— Что-то не похож он на мага, — недоверчиво заметил первый, рывком разворачивая меня и стальной хваткой впиваясь в предплечья.
— Почему же? Похож. Чистая аэльвская кровь… Не правда ли? — нож из черненой стали промелькнул в опасной близости от моего лица. Крутанулся — и плашмя прижался к щеке.
Я закусил губу, чтобы не взвыть от боли: клинок жег, точно раскалённый добела. Во рту стало солоно.
Убийца прижал нож сильнее, продлевая пытку и наслаждаясь моей болью. И, с улыбкой сказав:
— Что и требовалось доказать, — милостиво отнял нож.
Я безвольно обвис на держащих меня руках.
— Магия — грех, уподобление Создателю. От нее все несчастья. Вы, проклятый род, посмели восстать против Творцов и низвергнуть Их. Вы чудовища, и стремитесь заполонить такими же чудовищами весь мир. Нечисть, нежить — все это ваших рук дело, — с ненавистью вещал первый, с каждым словом сжимая все сильнее.
Свергли? Творцов?.. Видит Воля, давно я не слышал такой откровенной чуши и такой жалкой попытки оправдать первый грех.
— Даже эта кошка не была такой всегда. Вы извратили ее природу. Теперь она чудовище, противная воле Всевышних. Ей суждено страдать, пока смерть не подарит освобождение.
— Если это освобождение, — негромко спросил я, поднимая голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Похожие на два черных провала, они фанатично горели, — то отчего же она не желала его принять?
