— Уже научилась водить?
— Ага, — неуверенно ответила я, робко улыбнувшись.
— И я могу рассчитывать, что ты вернешь мне машину, а не груду металлолома?
— Во-первых, я тогда сказала «кучу металлолома» — поправила его я, раз уж он решил язвить. — И, во-вторых, думаю, я все-таки смогу обуздать твою колымагу…
На стоянку я приехала, когда уже почти не осталось свободных мест. Едва не задев красивенький темно-синий Мерседес, я припарковалась, и облегченно вздохнула, когда двигатель заглох.
— Это твоя? — удивленно спросила Николь, неожиданно возникнувшая за окном.
Я, заставленная врасплох, испуганно вздрогнула.
Аккуратно открыв дверь, так чтобы не задеть подругу, я вышла из машины, и легко захлопнула её.
— Нет, это моего брата, — уверенно ответила я.
— Брата? У тебя есть брат?
— Да, Колин. Он мой сводный брат. У нас разные отцы.
— А, точно. Ты рассказывала, что твои родители в разводе…
— А у тебя есть братья или сестры? — с интересом спросила я, когда мы подходили к входу в школу.
— Ну, у меня была сестра, — Николь замялась, и грустно опустила глаза.
— Была? — неуверенно переспросила я, остановившись возле двери.
— Да, она погибла в автокатастрофе…
Я удивленно вытаращила на неё глаза, и неожиданно почувствовала, как рана вновь начинает болеть. Кто сказал, что время лечит? Такие глубокие раны, как смерть близкого человека, никогда не заживают! Со временем они просто перестают кровоточить, но шрам остается навсегда! И малейшее упоминание, даже безобидный намек могут сыграть с тобой злую шутку, и привязать навсегда к кровати с платком в руке.
В такой ситуации обычно есть два выхода, либо ты каждый день причиняешь себе боль, воспоминаниями, либо ты просто перестаешь думать или мыслить, живешь в своем мире, занимая себя банальными делами, вроде собирания пазлов или пересчитывания волос на голове. К счастью, в моем случае, есть третий выход. Я нашла человека, который смог хоть немного заполнить ту пустоту, ту огромную дыру, которая образовалась в моем сердце после смерти сестры. Колин, наверное, не представляет, как я его ценю, но даже то, что мы с ним стали очень близки, никогда не заставит меня смириться с потерей Шеннон.
— Мне очень жаль, — еле выдавила из себя я, и попыталась удержать слезы, норовившие вырваться наружу.
Я почувствовала, что не честна до конца с подругой. Она мне рассказала о смерти сестры, а я нет…
— Николь, — я медленно подняла на неё свои глаза. — Я должна тебе кое-что рассказать, если ты и, правда, хочешь быть моей подругой…
