меня.
— Кто это? — Если бы рыба могла выглядеть яростной, она бы была похожа на раскрывшую
рот Джо.
— Девушка, которую я спас, — хвастает Хай.
О, моему бедному эго было дано определение!
— Как твоё имя? — спрашивает Джо.
16
Я хочу солгать, но передумываю — в любом случае, они оба умрут. Кроме того, мама всегда
говорила, что честность — лучшая политика. Я хмурю брови. Очевидно, что она сама этой политики
не придерживалась.
— Меда, — шепчу я, возвращаясь к разыгрыванию невинной жертвы. Я ёрзаю за диванчиком,
держа голову опущенной, опустив глаза в пол.
— Ты здесь живёшь? — спрашивает она со всей добротой испанского священника
пятнадцатого века.
— Да.
В каком-то роде это правда. Я жила здесь две недели, нигде дольше я в последнее время не
задерживалась. Безмолвные секунды проходят, и я смотрю украдкой, чтобы увидеть, что происходит.
Джо изучает меня, останавливаясь взглядом на лице и окровавленной ночной рубашке.
— Что с тобой произошло? — В ее тоне явно слышится подозрение.
Я добавляю в голос дрожи во время ответа. Я и в самом деле слегка дёрганная, нападение
несколько травмировало мою психику.
— На меня напали демоны. — Тоже в каком-то роде правда, хотя в кровище я не из-за этого.
Джо разглядывает меня, и мне не нравится выражение её лица. Анализирующее, расчётливое.
— Чья это кровь?
— Здешнего санитара, — отвечаю я, опуская глаза. — Он не спасся. — И то, и другое —
правда.
— С чего бы демонам приходить сюда?
— Убить меня. — А вот это едва ли правда. Они пришли, потому что из-за меня сработала их
сигнализация, но я не знаю, планировали они убить меня или нет. Просто все чуть не закончилось
этим. Я балансировала на самом краю.
Я открываю рот, чтобы солгать, когда Хай обрывает меня, спасая положение:
— Это же очевидно. Она — Маяк.
А вот это вообще не правда, но это сказала не я. Полагаю, всё зависит от того, где ты стоишь
на минном поле обмана-по-умолчанию. Лично я нахожусь на заграждении.
— Мы должны взять её с собой в школу, — добавляет он.
Джо пристально смотрит на меня в течение нескольких секунд, прежде чем повернуться к
нему.
— Могу ли я поговорить с тобой минутку? Наедине? — Одарив меня слабой улыбкой, она
хромает из приемной в коридор. Улыбнувшись более искренне, Хай следует за ней.
— Мы сейчас вернемся, — заверяет меня он, и они исчезают за углом.
Настало время убить их, пока они говорят. Хотя, если их оставить одних на достаточно долгое
