— Ты не умеешь врать, Ален, — фыркнула подруга. Я почти улыбнулась. — Поэтому мне пришлось самой все организовывать. Через три дня будут экзамены для спортсменов и людей, учащихся или собирающихся учиться за рубежом. Я договорилась с Аннушкой, она смогла нас вписать в этот день на экзамены. Сдавать примерно неделю. Тяжело, но мы справимся.
— Значит, все уже давно все решили, — хмыкнула я. — А предупредить нельзя было? Я уже не прошу даже интересоваться моим мнением.
Я понимала, что могу сейчас обидеть Нату. И наверняка именно так и сделала. Но я не могла себя остановить. Хотя в глубине души и понимала, что она права и все это делает для того, чтобы наладить нашу жизнь. Мою жизнь.
— Лён, — произнесла она, — я не буду на тебя давить. Но тебе нужно принять решение. Самостоятельно. Пора становиться взрослой девочкой и перестать прятаться за Игоря. Ты должна учиться жить. И я заставлю тебя это сделать, даже если тебе будет очень больно. Ты ОБЯЗАНА пройти через все это. Главное, решиться сделать первый шаг.
— Ты говоришь, что не будешь давить на меня, — я несмело улыбнуться. — А что же ты сейчас делаешь?
— Вправляю тебе мозги, — невозмутимо произнесла Куцова. — Это разные вещи.
— Ну да, ну да, — я покачала головой. — Давно додумалась до такой фразы?
— Умный человек подсказал, — Наташа внимательно посмотрела на меня. — Но это неважно. Я даю время тебе до завтра. Подумай хорошенько, Ален. Ради всех нас. Подумай и реши. Сама.
Больше она не сказала мне ни слова. Поднялась с лавочки, отряхнула джинсы, подала мне руку и пошла в сторону остановки ловить такси. В машине мы тоже не разговаривали, лишь смотрели на ночной город, каждая из своего окна.
Только перед тем, как разойтись по своим домам. Наташа сказала:
— Решай, Ален. Пока не стало слишком поздно.
Зайдя в дом, я увидела мать, сидящую на кухне и читающую какой-то журнал. Услышав, как я зашла в дом, она оторвала взгляд от журнала и внимательно посмотрела на меня. Выискивая что-то в моих глазах. Отчаянье, боль, ненависть. Те же самые чувства, что она сама постоянно испытывала ко мне. А я…я была пуста. Опустошена. Не осталось ничего, только чувство какой-то усталости и, может быть, сожаления.
— Привет, — сказала она осторожно, следя при этом за моей реакцией.
— Привет, — безразличным голосом ответила я.
— Где была?
Мама сделала вид, что совершенно не догадывается о том, ГДЕ я была и ЧТО там происходило. В эту игру можно играть вдвоем, но у меня уже сил не осталось. Хватит.
