— Софи... — стонет он, запуская руку в волосы.
— Ты можешь взять меня так, как пожелаешь.
— Ты же не в этом смысле.
Я медленно киваю, позволяя своему предложению впитаться.
— Как угодно.
— Я хочу твою девственность, сладкая. Хочу предъявить на тебя права. И это единственный способ показать мне, что ты действительно здесь ради меня.
— Но ты сказал «друзья», — немного поддразниваю я, растягивая восхитительную словесную перепалку, которая так походит на прелюдию.
— К чёрту друзей. Я хочу оказаться в тебе.
— Я тоже этого хочу, — говорю я. — Больше всего на свете.
— Ты уверена?
Я киваю, встречаясь с его мрачным взглядом.
— Был один парень, которого я встретила в баре в Италии, он был привлекательным, вежливым и...
— Ты хотела трахнуться с ним, Софи? Хотела, чтобы он засунул в тебя свой член?
Из-за его властной стороны я чувствую себя разгорячённой и взволнованной.
— Просто послушай, — укоряю его. — Я могла переспать с ним, как и призывала Бекка. Она сказала, что девственность — мой выбор, и я могла это сделать.
— Но ты этого не сделала?
Я качаю головой.
— Я знала, что это должен быть ты. Я хочу, чтобы это был ты.
Он поднимается на ноги и притягивает меня к себе. Моя грудь набухает от его близости, и он обвивает руки вокруг моей талии, прижимая меня к себе. Дыхание перехватывает, и я стою, не шевелясь, позволяя ему изо всех сил держаться за меня. Это его движение полно поразительной нежности, и могу сказать, что от моего предложения что-то внутри него обрушилось.
Я думаю над тем, что сказать, однако с оглушительностью ясностью понимаю, что это не то, что можно выразить словами. Ему нужно видеть мои поступки, чтобы осознать мою преданность. Как только я начинаю обдумывать свой следующий шаг, он опускает голову мне на плечо, прижимаясь щекой к верху моей грудной клетки. Я чувствую его мягкое затруднённое дыхание над ореолами своих сосков. Моя кожа горит от его близости, но в этом нет сексуального подтекста. Всё дело в его ласковом жесте, которым он словно признаёт моё согласие и весь собственный багаж.
Я уже собралась обернуть свои руки вокруг него, как он останавливает меня, берёт мои руки и удерживает их по бокам, переплетая свои пальцы с моими. Он приподнимает голову с моего плеча и смотрит прямо мне в глаза. Наши ладони прижаты друг к другу, и ни один из нас не произносит ни слова. Это ощущение близости и интимности.
Я ненавижу то, насколько Колтон разрушен, но только в этот момент я осознаю всю его глубину. Обычно он такой уверенный, такой требовательный, что эта его нежная сторона совершенно ошеломляет.
