— Тогда ты будешь выполнять все его указания, — строго ворчу я, целуя ее в мягкие губы.
— Знаю-знаю – не маленькая, - супится Клем.
Я ухмыляюсь и качаю головой — она такая забавная.
— Мне надо пойти и поговорить с твоими родителями, — произношу чуть позже, когда мы лежим на ее кровати — Клем под одеялом, а я поверх покрывала. — Они ожидают этого.
— Что ты скажешь им? — Клем поднимает голову с моей груди, с беспокойством хмурясь.
— Правду. Что мои чувства к тебе серьезны, и я не стану делать ничего, что может ранить тебя, — мой голос садится. — Я хочу заботиться о тебе. Хочу, чтобы ты была рядом. Всегда.
Говорю это и прислушиваюсь к внутреннему голосу. Наверное, мои сомнения окончательно исчезли в тот момент, когда я подхватил падавшую Клем на руки. Страх за нее разрушил всю неуверенность из-за нашего будущего. У нас все получится, пока мы хотим этого. Все возможно, пока мы оба живы.
Лишь смерть не оставляет шанса. Жизнь же дает их сполна. Я мог в этом убедиться.
— Ты… ты сейчас правду говоришь? — ее голос начинает дрожать, а на глаза наворачиваются слезы.
Вместо ответа я притягиваю ее к себе и, крепко обнимая, целую в висок. Так бы и держал ее вечность. Упустить Клем будет самой огромной ошибкой в жизни.
Клем еще очень слаба, и поэтому скоро ее начинает клонить в сон. Я держу ее в своих руках до тех пор, пока до меня не доносится ее тихое, размеренное дыхание. Тогда я поднимаюсь и, ступая бесшумно, выхожу из комнаты.
Мэри и Льюиса застаю на кухне, где они о чем-то негромко переговариваются. При моем появлении оба замолкают, в ожидании глядя на меня.
Они в курсе, что между нами что-то происходит, но не знают подробностей.
— Льюис, Мэри, — я прочищаю горло, обращаясь к ним, — мне надо с вами поговорить.
Глава тринадцатая
У меня есть сюрприз для Клем, поэтому, когда через несколько дней доктор Флин позволяет ей встать с кровати, я забираю ее из дома, сохраняя полную таинственность.
— Почему ты не говоришь, куда мы едем?
Надув губы, она обижено смотрит на меня со своего сиденья. И так всю дорогу: она спрашивает, я ничего не отвечаю, а она делает вид, что обиделась.
— Потому что это сюрприз. Никто не раскрывает его раньше времени, иначе эффект будет испорчен.
— Ну и ладно. Как скажешь. Не очень-то и хотелось.
Она показывает мне язык, и я смеюсь. С удовлетворением замечаю, что цвет лица у нее стал лучше, и она вновь бодрая, заводная Клем, какой я увидел ее почти четыре недели назад.
