— Извини, — тихо прошу я, понимая, что этого мало. Одного «извини» недостаточно, чтобы исправить то, что я натворил.
— Боже, это невероятно! – Клем недоуменно усмехается, качая головой. – Ты такой лицемер, – Клем запускает руку в волосы и разочарованно глядит на меня.
— Лицемер?
— О, да! – Клем недобро улыбается. – Ты так стараешься беречь свою жизнь от постороннего вмешательства, боишься хоть кого-нибудь подпустить к себе ближе той дистанции, что ты установил между собой и миром. Ты – это сплошные табу и запреты. Но почему-то ты посчитал, что имеешь право лезть в дело, которое тебя совершенно не касается!
— Это не так, — желая, защититься от ее обвинений, цежу я. Я чувствую, что должен сказать что-то в свое оправдание, потому что в глубине души понимаю – Клем права.
— Я просто не хотел смотреть, как Тим изводит себя от своей неразделенной любви к тебе, - выдаю я первое, что приходит мне в голову, но даже для меня это звучит неубедительно.
— Правда? – Клем скрещивает руки на груди, а ее взгляд со злостью впивается в меня. – Причина в этом?
— Да, – я киваю, но знаю, что она чувствует мою ложь.
— То есть, ты просто решил разыграть карту старшего брата? – Клем еще ближе подходит ко мне.
— Я ничего не разыгрывал. Просто в тот момент я решил, что должен ему что-то сказать.
Я тру переносицу, чувствуя, как моя голова начинает раскалываться от боли.
Черт! Как меня угораздило вляпаться в такое дерьмо?
— А я удивлена. Оказывается, порой ты бываешь очень разговорчив, – голос Клем сочится сарказмом, и я понимаю, что мы еще не закончили.
— Если так, Люк, то возможно, ты и мне хочешь что-то сказать? – Клем делает паузу для глубокого вздоха. – Тебе есть, что мне сказать?
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? – мой голос повышается, потому что внезапно я и сам начинаю злиться. – Ты считаешь, что я никого к себе не подпускаю? Ну, так ты права, за единственным исключением. Кажется, я совершил ошибку, подпустив недавно кого-то слишком близко!
Я тут же жалею о сказанных в запале словах, потому что в момент, когда они срываются с языка, ее лицо искажается от боли. Я готов убить себя и уже собираюсь в очередной раз просить прощения, как вдруг взгляд Клем становится твердым – и в следующую секунду мне хочется задушить ее, потому что Клем произносит:
— Может, расскажешь мне про свою жену, если мы в таких отношениях, когда ты считаешь возможным давать советы касательно моей жизни?
Мое дыхание сбивается, и мне кажется, что чей-то бетонный кулак с размаху врезается в мой живот.
