Иначе я окончательно расклеюсь. К тому же, многочасовые разговоры этой темы ушли в
прошлое. Постоянное напоминание об этом просто свело бы меня с ума. Но я навсегда останусь
благодарна маме за ту огромную поддержку мне после потери Томми.
- Мам, я в порядке. – Я делаю жалкую попытку улыбнуться, но ее недоверчивый взгляд
означает, что у меня плохо вышло. – Ладно, не совсем. Мне нужно многое тебе рассказать.
Только дай мне двадцать минут.
- Собственно, это всё, - пожав плечами, заканчиваю я свой рассказ. Мы уже около часа сидим в
ресторане «Марракеш», наслаждаясь восточными блюдами и гостеприимной обстановкой.
Пока я пересказывала все, что случилось с момента, как я встретила Тайлера и до сегодняшнего
утра, мама с участливым вниманием меня слушала.
- Ох, ну и дела, - выдыхает она, когда я замолкаю. – Что ты… Как ты… - Она кажется в полной
растерянности. – Как ты чувствуешь себя из-за всего этого?
Я едва не отвечаю, что я в порядке и все у меня нормально. Уже настолько привыкла, что
выходит автоматом. Но внезапно я понимаю, что не хочу ей лгать. Не могу.
- Честно? – Я едва пожимаю плечами, печально усмехнувшись. – Все странно. И мне страшно.
Мам, мне очень страшно, - вдруг признаюсь я. И это признание не только для Оливии, но и для
меня. Даже перед собой я часто не была искренна. Просто боялась принять правду.
- Ох, милая. – Мама с сочувствием сжимает мои руки, и в ее глазах я вижу боль за себя.
Я судорожно вздыхаю.
- Мам, это же Тайлер. – Я против воли улыбаюсь, прикусив губу. Больше ничего не говорю,
потому что одного его имени достаточно и все понятно. В нем все, что я чувствую.
- Я знаю. – Она с пониманием кивает. – Знаешь, раньше я этого не понимала. Не хотела
понимать. – Она виновато отводит взгляд.
Я глажу ее по руке.
- Мам, это в прошлом. Я давно простила, ты же знаешь. И мы все делаем ошибки.
Это правда, я много лет назад простила мать. Те дни, когда мои отношения с Оливией
напоминали холодную войну остались в прошлом. Она изменилась, я изменилась; изменились
наши жизни. Теперь она была одним из самых близких мне людей, и это было главным.
- Я едва не потеряла тебя, - тихо вздыхает Оливия, и ее глаза предательски блестят.
- Но ведь не потеряла, - с мягкой улыбкой возражаю я.
Мама медленно кивает.
- Вы с Тайлером, - она растерянно хмурится, будто подыскивает нужные слова, - всегда были
для меня загадкой. Казалось таким странным, что вы двое восемнадцатилетних вчерашних
подростка настолько погружены друг в друга, словно связаны невидимыми веревками.
