— Выходи, — ломанул кулаком Кавьяр по слабенькой двери.
Закатила глаза. Теперь он не будет тем милым мужчиной, который приехал в деревню ради спасения моей задницы. Теперь я разбудила того психа, что дремал в нем. И, вообще, не факт, что дремал.
— Иди на хуй, понял! — выкрикнула немного истерично.
Никак не хотела мириться с властью грека, с его силой и не только физической. Он подавлял меня, ломал, но не мог справиться и поэтому злился еще сильнее, чем я.
— Ты приперся жизнь мне портить? Только на этот раз не выйдет! Ты — слабак, Кавьяр. Еще в Марокко поняла это. А когда ты не смог меня убить, прилетев в Чикаго, лишний раз это доказал. Ненавижу! Убирайся! Без тебя обойдусь, грязный ублюдок!
Дверь дала трещину от сильного удара ноги грека. Вторая попытка — на пол со звоном упала круглая ручка, ключ отлетел куда-то в сторону раковины. Очень захотелось зареветь в голос, позвать на помощь, но горло сжалось, заставляя меня хватать воздух открытым ртом.
Как на блюдечке мозг подсунул воспоминания, в виде кадров из фильма «Сияние» с Джеком Николсоном в главной роли, где его герой хотел убить жену и ломился в ванную. Именно вот этой женщиной я себя и почувствовала. Прямо во рту пересохло от ужаса.
Клио ворвался в ванную, едва ли не с пеной у рта. Небольшое помещение стало еще меньше, сузившись до невозможности. Грязно-голубые стены давили на психику. Все мое внимание сконцентрировалось на правой руке Кавьяра. Вернее, на том, что он в ней держал.
— Что ты задумал? — судорожно сглотнула, оторвавшись от созерцания пистолета. — Не думаю, что твои действия сблизят нас хотя бы немного.
Подошел, встав вплотную.
— Мне плевать. Я не этого хочу, — схватив меня за руки, вложил в них оружие и приставил к своему лбу, горящими глазами следя за моей реакцией. — Давай, облегчим твою жизнь, мелкая. Почему бы и нет? Ты ведь так к этому стремишься, верно?
Горячее бормотание Клио пугало похлеще крика. Я мысленно уговаривала себя не плакать. Слезами ничего не добьешься. Ничего и никогда. Но пелена застилала глаза, выдавая мои чувства. Отчаянно моргала, борясь с собой. И дрожащим пальцем поглаживала курок.
— Давай, — ухмылялся грек.
— Ты больной, — выдала я факт, глядя в его безумные черные глаза. — Ты псих…
— Так и есть, мелкая. Ничего не изменилось. Мне чертовски сильно хочется разорвать тебя на части голыми руками. Хочется заткнуть твой ротик, чтобы впредь ты думала о том, что говоришь. Провокации никогда не останутся без моего внимания. Ты лишь врага себе наживешь. Настоящего беспощадного врага. А теперь… — сильнее мои пальцы сжал. — Нажми на курок. Доставь себе удовольствие, моя маленькая убийца.
