Рукой он добирается до моего ремня и скользит под топ, нежно касаясь кожи пальцами и приподнимая мою небольшую грудь. Я таю от этих прикосновений. Затем его рука движется вниз, скользнув под пояс и опускаясь к трусикам. Я задерживаю дыхание, когда чувствую его теплое прикосновение под нежной атласной тканью, меня охватывает жар от макушки до кончиков пальцев ног. Прижавшись сильнее к моей коже, его рука опускается еще ниже, разжигая во мне невыносимо-сладкую боль.
Дэниел наклоняет ко мне свою голову, чтобы осыпать мою шею теплыми, будоражащими кровь поцелуями. Он постепенно перемещает руку, прижав ее к моей талии. Повернувшись на бок, он ложится рядом, сводя к минимуму расстояние между нами. Я склоняю голову, чтобы посмотреть на него. Его лицо слегка покраснело, глаза прищурены, а расширенные зрачки делают его взгляд более глубоким.
— Почему ты не целуешь меня? — спокойно выдыхаю я, глядя на него из-под ресниц.
— Я не целуюсь, потому что не хочу этого делать, — его голос холоден, даже весьма резок.
Что ты имеешь в виду? Внутренне я содрогаюсь, такое ощущение, будто на меня только что разом вылили ведро ледяной воды.
Я смотрю на него полным удивления и гнева взглядом. Все это время он вел себя, словно был реально заинтересован мной, а сейчас так небрежно бросает эти слова мне в лицо.
— Что тогда тебе нужно от меня, Дэниел? — спрашиваю я.
Чувствуя, что мне не хватает воздуха, я встаю и отхожу от него.
— Я не знаю, — говорит он, опустив голову и закрыв глаза. На его лице написано смущение.
— Для очень целеустремленного человека, которым ты, кажется, являешься, это звучит весьма неубедительно, — говорю я спокойно и разочаровано. — Со мной что-то не так? Я была бы признательна, если бы ты прямо сказал, что все, что тебе нужно, это просто трахнуть меня. Хотя ты выбрал очень странный способ показать мне это, — продолжаю я, закипая от гнева.
— Нет, дело не в тебе, — он хмуро смотрит на меня. — Дело в том, что я привык к другому.
Я смотрю на него совершенно озадаченная, ожидая какого-то объяснения, потому что понятия не имею, что он, черт возьми, несет.
— Я не встречался ни с кем в течение долгого времени, — говорит он.
— Тебе кто-то запретил это? Обет безбрачия? — спрашиваю я все еще в недоумении. Не похоже на то, чтобы он не мог найти себе девушку.
— О, нет, не знаю. Напротив, я обращаюсь только к профессионалам.
Я таращусь на него в полном смятении, пытаясь изо всех сил понять, что он только что сказал. Проклятье!
