Я никогда не утруждала себя попытками запомнить случайные имена. Взяв Бена за руку, я веду его к выходу, игнорируя попытку познакомиться.
Он идет за мной без колебаний, хотя краем глаза я вижу его удивленное выражение лица.
— Такси? — спрашивает он, с трудом сглатывая и показывая внезапную нерешительность.
Да ладно! Не будь тряпкой. Это явно не то, чего я хотела.
Я почти успеваю разозлиться на его неожиданное поведение, но тут он открывает для меня дверь желтого такси.
Как только мы вливаемся в поток автомобилей, я притягиваю Бена к себе. Он охотно поддается, властно завладев моим ртом, его рука легко проскальзывает под мой свободный серебряный топ и дотрагивается до голой груди.
Яркие огни автомобилей, мелькающие в моих закрытых глазах, сразу отрезвляют меня.
— Стоп, — резко говорю я, чувствуя, как меня жутко тошнит от его близости, его прикосновений, запаха, шелковистого языка и, прежде всего, от него самого. Но он не останавливается.
— Прекрати сейчас же и отпусти меня, — я повышаю голос и сильно толкаю его всем своим телом. Он прижимает меня, не желая останавливаться.
— Отстань от меня, вали на хер! Мне больно, отвали! — кричу я. Мой голос в конце тирады смягчается — горло затекло от того, как сильно Бен держит меня за него.
Бен сразу останавливается и отпускает меня, тяжело дыша, краснея и сыпля проклятьями себе под нос.
— А ты, — рявкаю я на водителя, который явно в ужасе от происходящего, — останови эту проклятую машину.
Когда такси медленно останавливается, я рывком открываю дверь и выскакиваю, хлопнув ею. Оставшись поздним вечером одна на тротуаре, я пытаюсь успокоиться и прийти в себя после полученного шока. Я обнимаю себя и слегка откидываю назад голову, закрываю глаза, сделав глубокий успокаивающий вдох.
Тошнота исчезла, но чувство ненависти к самой себе только усилилось. Я благодарна судьбе, увидев рядом быстро освободившееся такси.
— Какой дом, мисс? — спрашивает у меня адрес водитель с ближневосточным акцентом.
— Седьмой. Это трехэтажное серое здание в конце улицы, — бросаю я в ответ.
Охватив колени, я медленно покачиваюсь, ощущая пустоту внутри и чувствуя полное отвращение к самой себе.
Почему, Хейлз? Почему опять? Почему ты не можешь просто пойти и сделать это? Ты знаешь, что не можешь, тебе больше это не нужно. Теперь ты будешь жить согласно новой эпохе — эмоции в сторону.
