Спроси заклинателей духов | страница 8
К вечеру снег прекратился, но подул ветер. Значит, я уже повернул за оконечность мыса. Где-то тут конец пути, где-то тут должна быть палатка, надо только забраться повыше, чтобы лучше был обзор. Несколько раз кричу — да кто при таком ветре и шуме моря услышит?
Решаю спуститься к морю: недалеко лежбище моржей, маленькое лежбище — голов на сто, они всегда сюда приходят, значит, и Юра должен быть неподалеку. Но спускаться еще труднее, чем идти, а я в пути целый день, без чая — только галеты с сахаром и снегом.
С каждым метром спуска меняется обзор, и вскоре я замечаю тоненький дымок небольшого костра.
Вообразите себе, что вы находитесь у подножья сопки, только вся сопка не монолит, а состоит из многотонных обломков и валунов. Все это висит у вас над головой, а вы стоите на относительно плоском камне площадью в два квадратных метра. Здесь можно поставить примус. На соседний камень можно положить припасы и канистру с пресной водой. Жить же — негде. Тогда вы лезете метров на двадцать наверх и ставите боком брезентовый тент, заменяющий палатку. Почему боком? Потому что ровного пространства нет и вы выбираете такое место, чтобы потолком и одной из стен импровизированного жилья тоже служили камни. Жить в таком положении мудрено, но можно. Единственное ровное место — кусочек галечного пляжа в несколько шагов длиной — занимает дюралевая лодка.
— Зато здесь охота хорошая, — говорит Юрий, — и отличное место для наблюдений. Вон там, в стороне, моржи вылезают на камни. — Юрий достает кухлянку и меховые брюки, чтобы я переоделся. А мою мокрую амуницию мы сушим на костре из остатков толстой доски, зажженных с помощью паяльной лампы.
Вареную моржатину мы едим с чесноком и запиваем горячим чаем.
— Вчера и сегодня не охотился, не подплывают моржи. Завтра приплывут. А на лежбище охотиться нельзя, испугаются они. Там стрелять нельзя, надо копье. А копья у меня нет.
— Тут и камни чесноком пропахли, какие уж моржи!
— От простуды ем, — объясняет Юра. — Полезно. — А сам улыбается. Он рад встрече. Он в водонепроницаемой куртке, откинул капюшон, голова не покрыта. Уходя в горы, наверное, постригся наголо. Сейчас весь его ежик на голове будто обсыпан снегом.
— Совсем ты седой стал, — говорю Юре.
— Да и у тебя тоже оленьей шерсти прибавилось, — замечает он.
— Годы идут… чего уж там…
Мы вспоминаем все события, важные для нас с последней встречи. Неторопливо обмениваемся новостями. И я рассказываю о своих делах, — значит, о Жукове тоже.