- Зря ты с ним так. По-моему, расплевались, - передразнила Маргошка. - А вот, по-моему, он тебя любит.
- Любит? - Маша хотела небрежно рассмеяться, но лишь хрипло закаркала. - Так не любят. Он вообще никого не любит, кроме себя, бесценного. И всё, не хочу обсуждать. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - прошуршала сестра, опустила голову на подушку, заворочалась. - Но если ты замечать не хочешь, то я тебя могу просветить, кто кого и насколько любит...
Господи, понимала бы чего. Маша заткнула уши пальцами и вскоре, тихонько всхлипывая, заснула под бубнёж Маргошки, слабо различимый благодаря детским затычкам из пальцев.
Она спала до полудня, как убитая. Не возмутись родители, могла и дольше проспать. Ещё час ходила в ночной рубашке. Отец рассердился:
- Долго ты лахудрой ходить будешь? На свадьбу опоздаешь.
- Не опоздаю, - буркнула Маша и, во избежание опасных разговоров, быстро позавтракав, то есть, скорее, пообедав, залезла в ванну.
В халате и с непросохшей до конца головой её и застал внезапно приехавший Шурик. Маша растерялась. Думала, просто не поедет в ресторан и точка. Пока там спохватятся, разберутся, не до неё всем станет. И волки будут сыты, и овцы целы. Шурика не ждала. А Шурик не ожидал застать её в совершенно домашнем виде, вовсе не готовившуюся к выходу в свет. Разорался, будто припадочный. Из его ора Маша вывела: Славка Маше не доверяет, и поручил Шурику жёстко конвоировать девушку к месту торжества, но для начала им необходимо заехать к Закревскому домой за магнитофоном и мамой Стаса. Вернигора собирался добросовестно выполнить наказ друга, одной рукой крепко держать её, чтоб не сбежала, другой тащить магнитофон, маму Стаса в дороге развлекать по мере сил.
Сцепив зубы, дабы злость не выплёскивалась из неё слишком большими порциями, она кое-как досушила волосы феном, кое-как оделась и накрасилась. На поток обвинений в свой адрес внимания не обращала. Всю дорогу отмалчивалась. И только когда перед самым домом Славки Шурик неожиданно брякнул: "Это он из-за тебя фордыбачит. Я знаю, где он вчера полночи проторчал...", - она окрысилась:
- А не пошли бы вы все, знаешь, куда?! Я, между прочим, живой человек, не кукла безответная. С завтрашнего дня знать вас не буду никого. О Славке думаете, об Ире думаете. Обо мне хоть кто-нибудь подумал?
- О себе ты сама думаешь. Причём, слишком много. И Стас о тебе тоже слишком много думает, - злобно озвучил свою позицию Шурик.
